этим чудовищем не было. Леванда больше беспокоило, что он внезапно стал буквально яростным зверем. Вернее, не зверем, а… эном. Именно эны, существа из другого мира, что поклонялись Богу Войны, испытывали такую же неудержимую ярость, когда били и ранили людей… Они не считали любого обитателя Аксалома каким-то разумным существом. Эны считали их животными. А для Михеля они были такими же животными.
Рыцарь вздрогнул. Он не мог поверить в то, что стал похож на этих тварей. Да, они заслуживали этого, но Михель в первую очередь — рыцарь Рокворского Ордена. А члены этого Ордена не могли считать кого бы то ни было тупыми животными, даже демонических захватчиков.
От этих мыслей рыцарь решил ненадолго оторваться. Сейчас было не то время. Нужно было вернуться, и помочь ребятам Хаббера. Или Странникам. Странное название для отряда таких воинов.
Михель подошёл к своему мечу. Синеватый клинок, покрытый всего несколькими каплями крови, желал вернуться к своему владельцу. Казалось, он хотел вернуться к реке, и сполна насладиться смертями демонических уродов.
Леванд едва успел меч, как услышал позади себя шаги, и натягивание тетивы. Видимо, тот всадник оказался крепче, и не погиб, свалившись со своего скакуна.
— Ответишь, человек, — пообещал эн на ломаном человеческом. — Ответишь.
У Михеля был лишь один шанс. Очень маленький шанс, если вспомнить про раскрывшиеся заново раны. Но выбора не было.
Резко повернувшись, он понял, что не успевал даже уклониться в сторону. Стрела отправилась в полёт, прямо в Леванда. Но тут перед глазами промелькнуло белое пятно, быстро перехватившее стрелу.
— Селезёнку в печень тебе, демонская какашка! — прозвучал мальчишеский голос Грома. А в следующий миг демон упал мёртвым со своей же стрелой в голове.
Гром, взявшийся будто из ниоткуда, сел напротив Михеля, и перевалочным шагом направился к рыцарю. Вид у птицы был злобным.
— Хаббер тебе человеческим языком сказал: сиди в кустах! Ради какого Солнца ты вылез сражаться с энами?
— Я увидел, что караван собрался уходить, — попытался объясниться Михель, зажимая место, где была самая большая рана рыцаря. На удивление, количество вытекающей крови стремительно уменьшалось вместе с болевыми ощущениями.
— У тебя была дудка, — прочирикал Гром. Именно прочирикал, потому что назвать это рыком было невозможно.
— И что бы я с ней делал? — раздражённо спросил рыцарь.
— Подудел бы на ней, дундук ты недалёкий! — Зрачки Грома сузились так, что Михелю стало страшно неудобно. С одной стороны было страшно, а с другой это было очень забавно. — У тебя была своя задача! Если ты с ней справился, мог бы просто сидеть в кустах и не дергаться! Но нет, ты полез в самую заварушку, и едва не погиб! Зачем Брауберг тебя вообще воскресил, если у тебя элементарно нет инстинкта самосохранения?!
— Гром. — Тут на место ссоры вышел Хаббер. Вид у него был довольный, даже несмотря на то, что он был весь в крови. Но выйдя к Грому и Михелю, он устало зевнул, и продолжил: — Пацан всё сделал правильно. То был мой просчёт, что стрелок с ядом было так мало. Да и к тому же, парнишка идеально вписывается в нашу компашку, а?
— Мы уже имеем опыт, Хаб, — гневно прочирикал Гром. — Мы знаем, что нужно предпринять в той или иной ситуации. А эта дубина сломя голову бросилась на энов!
— Погоди, погоди, — остановил Грома Михель. — То есть ты всё это время следил за мной, но при этом решил не помогать?
— Во-первых, Михель, я тебе помог, — не согласился Гром, указывая крылом на эна со стрелой в голове. — И, во-вторых, тебе уже сколько? Шестнадцать? Восемнадцать?
— Двадцать.
— Вот! В свои двадцать ты должен уже быть самостоятелен! А мне было чисто любопытно, на что способна жопа одного из Рокворского Ордена. И да, то удержание было просто шикарным. Смотрел бы и смотрел…
На последнее замечание рыцарь отвернулся, и почесал свою голову. Ему до сих пор было неловко за тот поступок.
— Ладно, мышь вашу налево, — весело воскликнул Хаббер. — Повеселились, и хватит. Время осмотреть трофеи!
Когда рыцарь вернулся к месту, где застрял караван, он был в шоке. Повсюду валялись тела энов и их питомцев. На каждом теле были следы от стрел, или чёрные пятна копоти. Растительность у дороги, например кусты, в которых сидел Михель, полностью сгорели. Даже молодой и крепкий дуб около моста целиком сгорел.
Сами телеги с трофеями остались целыми, лишь немного испачканные в крови. В демонской крови. Брауберг и Вейлор уже поджидали остальных, о чём-то упорно споря.
Подойдя ближе, Михель смог расслышать их спор.
— …те семеро не в счёт! — возразил злобно кентавр. — Они уже были с дырой в башке, когда ты их спалил!
— Как говорил мой старый друг, — произнёс в ответ Брауберг с ехидной улыбкой, — что может двигаться, то живое.
— То есть телеги у нас живые? — парировал Вейлор.
— Может и живые, — пожал плечами старик. — Они же сделаны из дерева.
— Правда? — с поддельным изумлением поинтересовался кентавр. — А я и не знал. Эй, телега, не знаешь, где тут ближайшая пивоварня?
— А может ещё и достаточно умные, чтобы не отвечать твоему тупому лбу, — покачал головой Брауберг.
Тут они заметили Михеля и Хаббера с Громом. Вейлор недовольно поморщился:
— Всё-таки выжил этот мозгожор? Не ожидал…
На губах старика появилась странная улыбка. Михель не мог сказать, что она была доброй или злой. Но предвещала что-то не очень хорошее…
— Хаб, кажется по плану мальчишка должен был оставаться в укрытии… — заметил Брауберг, покосившись на молодого рыцаря.
— План слегка изменился, когда караван начал разворачиваться, — ответил Хаббер. — Меня прижали, и если бы не пацан, груз остался бы при демонах.
— Да? — фальшиво поинтересовался кентавр, с презрением глядя на Леванда. — То есть мозгожор отвлёк на себя внимание пары-тройки энов, и «спас» систему, идеально работавшую всё время существования Странников?
Михель не мог больше терпеть это бестолковое прозвище, потому ответил сам:
— Насколько идеально работала ваша система, я не знаю. Но когда я увидел, что телеги начала разворот, я понял, что нужно действовать.
— У живого мертвеца забыли спросить! — огрызнулся кентавр.
— Вейлор, хорош! — Гром вылетел вперёд, и произнёс: — Миха спас дело.
— Которое ты практически завалил?
На это Гром не ответил. Вейлор нахмурился, и скрестил руки на груди, показывая, что недоволен этим обстоятельством. Тем временем Хаббер и Брауберг вдвоём отошли в сторону, не мешая разборкам других участников налёта.
Удостоив Грома должным временем своего хмурого взгляда, Вейлор перевёл взгляд на рыцаря. Посверлив его своими фиалковыми глазами, он указал на стоящую около себя телегу, и
