теле. Я голый и распятый перед ним. Сердце готово выпрыгнуть из груди.
— Ты не должен меня бояться, ты ведь уже был со мной… и ты уже большой мальчик, не правда ли?
С ужасом смотрю на него и пытаюсь закричать, но голоса нет. Он, с усмешкой глядя мне в глаза, опускает голову к моему паху, и я вздрагиваю, когда он касается языком моего живота. Словно обжигает мне кожу, и я вновь встречаюсь с ним взглядом. Что он сейчас задумал? Его взгляд обжигает меня, стон помимо моей воли вырывается с хрипом из горла, жалобный и беспомощный. Почему я стону? Тело охватывает судорогой, и замирает словно на взлете.
— Зачем ты прячешь свое тело? Оно такое красивое. — с хрипом выговаривает он, оторвавшись от ласк моего тела.
А я будто желаю продолжения, или, действительно, желаю? Мое тело прогибается к нему навстречу, и ноги сами охватывают его торс. Стон вновь исходит из моей груди, и я взрываюсь в неожиданном оргазме, так что звездочки сыплются из глаз. Он припадает туда, куда брызнула сперма, и аккуратно всё слизывает.
— Антох?! Антон!!! Подъем!!!
Слышу голос Женьки откуда-то издалека и открываю глаза. Я в машине на заднем сидении. Одетый, накрытый теплым пледом. Словно ничего и не было… Изумленно смотрю на веселого Женьку.
— Что хоть приснилось? Стонал ты громко… надеюсь, не от боли? — он смотрит на меня испытующе.
— Как ты мог слышать что-то? Ты ведь далеко от меня находился.
— Ну, как проснулся, пошел тебя будить, чтобы на речку позвать. И подошел к двери только, а ты там стонешь. Рядом-то слышно было.
Как я не покраснел, одному богу известно.
— Вроде, не стонал, хотя не помню я сна. — вранье у меня и в детстве не получалось. И сейчас, смешавшись, я мрачно вылез из машины, пряча взгляд, и посмотрел на небо. Дождь обещался быть хороший.
— Ну что, моемся, завтракаем и едем? Кажется, успеваем… — встав рядом Женька многозначительно посмотрел на мои брюки, и я чертыхнулся про себя, густо покраснев. Всё-таки кончил я по-настоящему.
Кое-как собрав свою нецелованную совесть и посмеявшись облегченно вместе с Женькой над собой, поел и, сев уже в машину, задумался. Почему демон не оставляет меня в покое? Или это бред моего воспаленного воображения? Может, я сошел с ума? И мои родители потому так спокойно меня отпустили с ним? Женька стоял у моей машины, глядя через стекло на меня. Отпустил стекло и спросил его:
— Ну что ещё? Увидел на мне засосы?
Он мотнул головой.
— А хотелось бы увидеть, как ты вновь засмущаешься, Антон. Ты очень изменился с этой комы. Но твои родители вели себя так, словно всё так и должно быть.
Я сосредоточил на нём свое внимание.
— Это как?!
— Понимаешь… в больнице, куда ты попал вначале, сказали почти сразу, что всё, ты овощ. Так они сразу забрали тебя домой, объявив всем, что ты будешь дома. И они сами организуют за тобой уход. Никто, конечно, спорить не стал. Но и нас они не пускали к тебе. Я как-то мельком увидел тебя тогда и удивился, что ты так молодо выглядишь. Словно за ту неделю, что ты жил уже у них, мог так измениться. Я не верю в сказки, но тут всё было на лицо. А рядом с тобой сидел твой отец. Он выглядел… он выглядел так опасно, что я постарался сразу сбежать. Конечно, можешь надо мной смеяться, но я не откажусь от своих слов. А твоя мать тотчас кинулась к нему и словно взглядом злым его прошила. Он как-то смутился и посмотрел на меня, а я рванул к двери. А когда ты очнулся, Тох, они впустили меня первым к тебе. Мы вроде и друзьями не были близкими, но именно мне они первому позвонили и сказали, чтобы я был всё время рядом с тобой. Попросили…
Я перебил его зло:
— Так ты сейчас от жалости ко мне и по просьбе моих родителей?! — злость начала сворачиваться в моей груди.
— Нет, ты что. Мне хотелось самому разобраться во всем. И твой сон этот. Я видел, что ты сам в дикой растерянности, и был рад тому, что ты делишься со мной своим сном. Ты не подумай ничего плохого. Я всегда хотел дружить с тобой. Но ты держал дистанцию.
Смотрю на него и замираю, а вдруг он гей?
— Ты гей?
Тот, опустив взгляд, кивает. Затравленно смотрю на него не в силах и слова вымолвить. Наконец, отдышавшись, задушено выдавливаю:
— Поехали. — и закрыв окно срываю с места свой джип.
Он бежит к своей машине, испуганно и как-то неёстественно поджав голову и шею. Вот это новость!!! Он гей!!! Что меня все окружают геи?!!! Хотя, откуда я знаю, что Славик был геем? Из сна? А не бред ли это? Демон подтасовывает мне факты, чтобы я сошел с ума и сдался. Хотя я и так сдался, и он делать может со мной, что хочет… или не всё? Ладно… переживу. Когда Женя просигналил мне через какое-то время, я зло остановился и рыкнул ему:
— Ну что ещё?
Он, удивленно посмотрев на меня, спросил:
— Антох, ты что?
Пришлось виновато отвести взгляд.
— Жень, нам надо ехать.
— Так мы, кажется, приехали, но ты прям меняешься с приближением к своей деревне. Вон, через реку, это она, ведь так? — спросил он меня виноватым тоном.
А и точно!!! Как я мог не узнать эти места… хотя, времени прошло много. Вон она, наша бывшая деревня. Вон и дом мой видно, полуразвалившийся уже. А вон там дорога до реки Жемчужная. Странно, словно по ней продолжают ходить, тропинку видно и сейчас.
— Точно… она. Что-то я задумался и не заметил, что уже приехали. А моста и не видно.
— Я потому и остановился. Моста-то нет. Как будем на ту сторону переходить?
Я, неопределенно пожав плечами, всё же выдавил:
— Да был там мост. Он не деревянный, а насыпной. Мы его всей деревней как-то делали, помню. Его и не разрушить, на века он был. Не виден отсюда просто. Надо крюк в лес сделать. Там мы нашли мелкий брод, чтобы не повлиял на саму реку. Инженера даже вызывали из города, чтобы рассчитал нам всё тут. — сказал, а сам вспомнил,
