седла. Хатч подумал, что на старом рыцаре тяготы и лишения последних недель совершенно не сказались. Пожалуй, он выглядел даже помолодевшим и необычайно бодрым, в отличие от самого Хатча. К ним подъехала Хельга на своей мохнатой лошадке.
— Милашка такая спокойная! Но у меня всё равно болит всё тело! — застенчиво призналась она.
— Вы отлично держались сегодня, леди Летредж! — сказал ей Синт с ободряющей улыбкой.
Рагне пришло в голову, что между ними быстро установились отношения скорее напоминающие отношения отца с малолетней дочерью. Мимо них узеньким ручейком потянулись горожане в ярких плащах. «Они только и ждут, когда королевские войска вышибут нас из города! И они уверены, что так и будет!» — подумал Хатч.
— У нас есть только эти три орудия? — невольно вырвалось у него.
— На сегодняшний день у меня готово десять стволов! Но их ещё нужно доставить сюда! — отвечала ему Хельга.
Обещание
Когда Рагна вошёл в зал, где обычно заседала городская Ратуша все горные лорды уже были тут. Во главе длинного стола сидела Лалатина Рейгарден в тёмно-синем платье, подчёркивавшем белизну её лица. По правую руку от неё сидел Артур Найт, по левую лорд Латурн.
— А лорд Рикард! Лукас! — приветствовал он Хатча и Синта. Остальные сидевшие за столом горцы покосились на Рагну с явным неудовольствием.
— Что делает здесь этот старик? — спросил один из них указывая на сира Лукаса.
— Я попросил своего старого друга сира Синта, присутствовать на этом историческом событии! — добродушно проговорил Латурн.
— Если я ничего не путаю, это тот самый Синт, что командовал Королевской Гвардией и сражался против нас во множестве битв! — заметил жилистый небольшого роста горец с желтоватым лицом.
— Всё верно, — с улыбкой отвечал Лукас, — но не в битве на Чёрной реке! Если не ошибаюсь почти все горные кланы накануне сражения оставили Короля Трора и мне не выпало чести скрестить мечи с вашими храбрыми горцами!
На жёлтом лице лорда заиграли желваки, по рядам других горных баронов пробежал возмущённый ропот. Теперь на Рагну и Синта смотрели с явной неприязнью.
— Милорды! — звонким голосом проговорила Лалатина, — мне думается, нам нет смысла вспоминать старые обиды! Они, безусловно, есть у каждого из нас! Но я считаю, что самое главное, то, что все мы сейчас на одной стороне! Садитесь лорд Рикард!
Рагна со страшным грохотом, отодвинул предназначавшийся ему тяжёлый стул и сел. Сир Лукас встал за его спиной. «Не очень-то это хорошо, когда старику приходится стоять, а молодой сидит!» — подумал Хатч. Он и так-то чувствовал себя не в своей тарелке, а теперь особенно. Рагна пробежал глазами текст, лежавший перед ним на столе перекладывая листочки пергамента один за другим.
«…Свободный человек будет штрафоваться за малый проступок только сообразно роду проступка, а за большой проступок будет штрафоваться сообразно важности проступка, причем должно оставаться неприкосновенным его основное имущество (salvo contenemento suo); таким же образом (будет штрафоваться) и купец, и его товар останется неприкосновенным; и виллан таким же образом будет штрафоваться, и у него останется неприкосновенным его инвентарь, если они подвергнутся штрафу с нашей стороны; и никакой из названных выше штрафов не будет наложен иначе, как на основаны клятвенных показаний честных людей из соседей (обвиняемых).
Лорды и бароны будут штрафоваться не иначе, как при посредстве своих пэров, и не иначе, как сообразно роду проступка…
…Ни шериф, ни другой какой-либо наш чиновник не должен брать ни у кого хлеб или другое имущество иначе, как немедленно же уплатив за него деньги или же получив от продавца добровольное согласие на отсрочку (уплаты)…
…Никакой шериф или чиновник наш или кто-либо другой не должен брать лошадей или повозки у какого-либо свободного человека для перевозки иначе, как с согласия этого свободного человека.
…Ни мы, ни чиновники наши не будем брать лес для укрепления или для других надобностей наших иначе, как с согласия самого того, кому этот лес принадлежит.
…Мы не будем удерживать у себя земель тех, кто обвинен в тяжких преступлениях, дольше года и дня, а затем земли эти должны быть возвращены сеньорам этих ленов.
Впредь никакой чиновник не должен привлекать кого-либо к ответу (на суде, с применением ордалий) лишь на основании своего собственного устного заявления, не привлекая для этого заслуживающих доверия свидетелей.
…Ни один свободный человек не будет арестован или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен стоящим вне закона, или изгнан, или каким-либо (иным) способом обездолен, и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по законному приговору равных его (его лордов) и по закону страны.
…После же того, как мы, для Бога и для улучшения королевства нашего и для более успешного умиротворения раздора, родившегося между нами и баронами нашими, все это вышеназванное пожаловали, желая, чтобы они пользовались этим прочно и нерушимо на вечные времена, создаем и жалуем им нижеписанную гарантию, именно: чтобы лорды избрали двадцать пять лордов из королевства, кого пожелают, которые должны всеми силами блюсти и охранять и заставлять блюсти мир и вольности, какие мы им пожаловали и этой настоящей хартией нашей подтвердили, таким именно образом, чтобы, если мы или наш представитель, или чиновники наши, или кто-либо из слуг наших, в чем-либо против кого-либо погрешим или какую-либо из статей мира или гарантии нарушим, и нарушение это будет указано четырем лордам из вышеназванных двадцати пяти баронов, эти четыре барона явятся к нам или к представителю нашему, если мы будем находиться за пределами королевства, указывая нам нарушение, и потребуют, чтобы мы без замедления исправили его.
… Никому не будем продавать права и справедливости, никому не будем отказывать в них или замедлять их…»
Этот текст он изучил, а сир Лукас даже добавил сюда несколько пунктов и всё же у Рагны оставалось странное неудобное чувство от чтения всего этого документа. Было совершенно ясно, почему лордов именно двадцать пять. Именно столько горных лордов включая и его самого присутствовало на этом Совете.
— Даже если один или двое не горцев попадут в Королевский Совет, четверых главных они также рассчитывают избрать из своей среды! — сказал ему сир Лукас.
Это означало, что все остальные части до сих пор единого Королевства попадают под управление горных кланов. Рагна был уверен, что жители Юга, Северных равнин и портовых городов никогда на это не согласятся. Если права городских жителей в хартии также упоминались, то верхушка Королевства теперь должна была полностью состоять из горных баронов. Рагна жопой
