кабинете мастера лёгкий полумрак и приятная музыка. Полностью раздевшись, надеваю одноразовые трусики и шапочку.
Меня укладывают на кушетку. Пытаюсь раствориться в ощущениях. У нас обеспеченная семья, а я, стыдно кому сказать, ни разу не была на косметических процедурах.
Отключаю мысли и уплываю в ощущения…
Прохладные руки натирают моё тело скрабом, плавно спускаясь от плеч к ногам. Затем поглаживающими расслабляющими движениями наносят желе. Специальное для этой процедуры, с запахом лесных ягод.
Он проникает в мои поры…
Меня заворачивают, как бисквитный рулет, в полиэтиленовую простынку. Затем хлопчатобумажные полотенца. И верхним слоем накрывают термоодеялом, оставляя на двадцать пять минут релаксировать под успокаивающую музыку.
Я закрываю глаза. Позволяю себе наконец побыть с самой собой наедине, не думая о детях, муже, проблемах.
Почти засыпаю…
Но время пролетает мгновенно. Не успеваю опомниться, как меня уже раскрывают от «одёжек» и отводят в душ. Смываю ягодный коктейль под тёплыми струями воды, чувствуя под руками гладкость и шелковистость кожи. Приятно…
Мне нравится, каким ухоженным стало моё тело после глубокого очищения.
Меня снова укладывают сначала на спину, потом на живот. Наносят массирующими движениями ягодную сыворотку для снятия раздражения и увлажнения кожи. Втирают в каждый сантиметр возрождающий к жизни бальзам.
И в самом конце угощают ромашковым чаем.
Полный отдых и умиротворение…
Господи, чего же я себя лишала все эти годы. Мне как-то всегда было совестно тратить деньги мужа на такие вещи.
А сейчас совесть обиделась…
Чувствую себя совсем другим человеком. Переродившимся. Не загнанной бытом и заботами многодетной мамой, а отдохнувшей и привлекательной женщиной.
В приподнятом настроении возвращаюсь на своей машине домой. Димка играет с малышом в детской.
Как только я вхожу в комнату, сразу же подвергаюсь пытливому сканированию мужа.
Интересно, что он каждый раз пытается во мне разглядеть?
— Где ты была? — Удостаиваюсь строгого вопроса.
— В салоне красоты. Ходила на обёртывание.
Не вижу смысла скрывать. Игры в «кошки-мышки» не про меня. Забираю ребёнка и иду укладывать его на второй сон. Ярик уже во всю клюёт носом и трёт глазки. Засыпает быстро и без капризов. Выхожу в кухню попить чаю.
Надо же ещё ужин приготовить. Или не надо? Никак не могу решить для себя, как мне теперь вести себя с Димкой.
Домработница и няня приходят только по будням. В выходные мы предоставлены сами себе.
Старшие дети будут отсутствовать до вечера воскресенья. Для кого надрываться тогда?
Решаю устроить вечер ленивца и заказать еду из ближайшего ресторана. И вновь зависаю…
А мужу заказывать? Как-то некрасиво получится, если я закажу лишь для себя.
Ох, не быть мне стервой в этой жизни! Я так не умею. Чтобы отрубить, как ненужный ломоть, и выбросить, нужен совсем другой характер.
Как будто чувствуя мои терзания, в комнату заходит муж.
— Мне звонил Соболевский. — С упрёком замечает Димыч.
Вздыхаю, готовясь к битве. Раскрываю листовку-меню и сосредотачиваюсь на выборе.
— Я был очень удивлён, узнав от постороннего человека, что моя жена собралась работать. Зачем?
— Нас сложно сейчас назвать нормальной супружеской парой, которые делятся всем друг с другом.
— Может потому что ты отказываешься разговаривать со мной?
— А может потому что ты мне изменил, променяв на другую? — Резко разворачиваюсь к нему лицом я.
Димка молниеносным движением сокращает между нами расстояние, заключая меня в свои объятия и утыкаясь лицом в шею.
— Никто мне не нужен. Никто! Ты одна для меня важна! Как я по тебе соскучился, маленькая моя. — Покрывает поцелуями самые чувствительные места муж, сжимая руками и не позволяя вырваться.
— Отпусти меня.
— Не могу.
— Прекрати.
— Не могу.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! За то, что ты сделал с нами! За то, что предал!
— Прости, маленькая. — С хрипами в голосе говорит Димыч. — Прости. Я — идиот. Не уберёг. Прости меня.
— Не прощу! Никогда не прощу! — Меня накрывает настоящая истерика. — Мне хочется сделать тебе также больно, чтобы ты понял, как сильно меня обидел!
— Я знаю. — Продолжает хрипеть и гладить меня по голове мужчина. — Я знаю, Настюш. Прости, родная. Я всё исправлю. Всё верну, как было. Всё, что угодно, лишь бы в итоге мы были вместе.
Сбегаю в гостиную. Бросаюсь на диван лицом вниз и отдаюсь разрывающим на куски рыданиям.
Меня штормит. То было невыразимо хорошо, то вдруг ударило в самое сердце со всей дури.
Невыносимо мучительно…
Выплакав всю тоску по прежнему семейному счастью, я возвращаюсь в реальность и замечаю на кресле напротив Димку.
Я даже не слышала, как и когда он пришёл.
Его взгляд больной и воспалённо красный. Не знай я его, как облупленного, подумала бы, что он сам на грани срыва.
Но Димыч — кремень. Никогда не видела, чтобы он плакал, или хотя бы просто расстраивался.
Между нами, как и раньше в прошлой счастливой жизни, происходит молчаливый обмен мыслями.
Мужчина расстроенно и устало откидывает голову на спинку кресла, закрывая глаза.
И я знаю, что он только что прочитал на моём лице.
Отвращение…
Глава 9
Утро воскресенья не приносит ничего, кроме уныния. Даже Ярик ведёт себя непривычно тихо.
И хоть мы завтракаем втроём, я не отрываю глаз от своей тарелки.
После вчерашнего выброса эмоций меня до сих пор потряхивает…
Не могу смотреть в глаза мужу. Противно.
Встаю, чтобы убрать грязную посуду со стола, но Димыч перехватывает меня за талию и утыкается лбом в живот.
Замираем…
Внутри всё шипит… скворчит… переворачивается…
И как только внутреннее варево достигает точки кипения, меня взрывает.
— Зачем ты это делаешь? Зачем мучаешь нас?
— Тише. Ярика испугаешь.
Малыш и вправду всполошился, и перестав грызть игрушку, уставился на нас.
И уже сбавив тон, повторяю:
— Зачем?
— Я борюсь за своё. За свою семью. Слишком многое поставлено на кон.
— Поздно ты вспомнил о семье. Тебе так не кажется?
— Я не отступлюсь.
— Как? Как ты собрался вернуть доверие туда, где его просто больше нет?
— Я что-нибудь придумаю. Я буду в ногах у тебя валяться. Но вымолю прощение.
— Я смотрю на тебя, а вижу перед глазами те фото. Как ты склонялся поцеловать другую женщину. Как ты жрал её глазами в ресторане.
— Всё было не так.
— А как?
— Я оступился. Этим воспользовались. Думал, всё держу под контролем. Я никогда не рассматривал её, как сексуальный объект.
— Но в номер к ней пошёл.
Не верю. Ни одному слову не верю.
Когда я слышала про измену от других, мне казалось это пошлостью, вульгарностью, неуважением к партнёру.
Я даже подумать не могла,
