И он настоял на том, чтобы проводить Альтала. Они пересеклишаткий мостик, миновали захудалую деревушку с бревенчатыми, крытыми соломойхижинами и очутились прямо перед огромной бревенчатой крепостью, возвышающейсянад деревней.
Войдя в крепость, они прошли в закопченный от дыма главныйзал. Альтал бывал во многих клановых замках в горах Арума и потому знал, что ихобитатели не слишком рьяно заботятся о чистоте; но в замке Гасти беспорядок былвозведен в ранг искусства. Как и в большинстве клановых замков, посредине заларасполагалась яма для костра. Циновки на полу, похоже, не меняли уже летдвенадцать. Старые кости и всякие другие объедки гнили по углам, и повсюдудремали собаки и свиньи. Альтал впервые увидел свиней в качестве ручныхдомашних животных. Поперек зала стоял грубо отесанный стол, а сидящий за этимстолом человек, который двумя руками запихивал в рот еду, был самым толстым извсех, кого Альтал когда-либо видел. Кто он такой, не вызывало сомнений,поскольку имя — Гасти Большое Брюхо — подходило ему как нельзя лучше. У негобыли маленькие свинячьи глазки, а отвисшая нижняя губа закрывала подбородок.Перед ним на замызганном столе лежала целая жареная свиная ляжка, а он отрывалот нее огромные куски мяса и запихивал в рот. Прямо за его спиной стоял великанс суровым, недружелюбным взглядом.
— Мы, наверное, потревожили его во время обеда? —шепнул Альтал своему провожатому. Человек с татуировками рассмеялся.
— Вовсе нет, — ответил он. — Трудно сказать,что в данный момент делает Гасти — завтракает, обедает или ужинает, —поскольку он делает все это одновременно. Гасти ест постоянно, Альтал.Некоторые утверждают, что он ест даже во сне, правда, я до сих пор еще не разуне видел, как он это делает. Подойди. Я представлю тебя ему и его кузенуГальбаку.
Они подошли к столу.
— Эй, Гасти! — громко сказал татуированныйчеловек, чтобы привлечь внимание толстяка. — Это Альтал. Пусть онрасскажет тебе историю про то, как он обзавелся этим плащом с волчьими ушами.
— Хорошо, — прогремел в ответ Гасти, отпивая медиз пиршественного рога. Он, прищурившись, посмотрел на Альтала своими маленькимисвинячьими глазками. — Ничего если я продолжу есть, пока ты будешьрассказывать свою историю?
— Ничего, Гасти, — сказал Альтал. — Похоже,ты собрался немного поклевать зернышек, и я, конечно же, не хочу, чтобы тыпрямо на моих глазах умер от голода.
Гасти поморгал глазами, а затем разразился громким хохотом,разбрызгивая свиной жир по всему столу. Гальбак же только немного осклабился.
Историю о том, как он играл в кости с волком, Альталрастянул до масштабов эпоса, и к наступлению темноты он уже сидел, удобноустроившись в кресле рядом с огромным толстяком-хозяином. Несколько разпересказав свой анекдот в различных вариантах на потеху всех пришедших в замоклюдей, одетых в шкуры, он стал придумывать и другие истории, от которых домГасти Большое Брюхо то и дело наполнялся веселым хохотом. Однако, сколько быАльтал ни старался, он не смог выжать из великана Гальбака даже улыбки.
Альтал остался в замке на зиму, и, покуда он мог придумыватьновые истории и шутки, от которых живот Гасти всегда сотрясался от смеха, онсидел с ним за одним столом, ел его пищу и пил его мед. А когда порой Гастипытался сам вмешиваться в разговор, эти речи явно казались его соплеменникамскучными, поскольку ограничивались исключительно похвальбами о том, сколькозолота хранится у него в закромах. Похоже, соплеменники слышали эти рассказыдостаточно часто, чтобы знать их все наизусть. Но Альтал находил в них для себянекоторую привлекательность.
Зима тянулась, казалось, нескончаемо, пока наконец ненаступила весна, и к этому моменту Альтал уже знал каждый уголок дома Гасти,как свои пять пальцев.
Обнаружить сокровищницу не составляло особого труда,поскольку обычно она охранялась. Она располагалась в дальнем конце коридора,куда выходили двери обеденного зала, три ступени вели к тяжелой двери.Массивный бронзовый замок красноречиво говорил о том, что сокровища хранятсяименно за этой дверью.
Альтал заметил, что ночная охрана не слишком серьезноотносится к своим обязанностям, и около полуночи стражники обычно засыпают —что довольно естественно для людей, которые берут с собой на службу большиекувшины крепкого меда.
Оставалось только дождаться, когда растает снег, и за этовремя не поссориться с Гасти и его мрачнолицым кузеном-великаном. Если всеполучится удачно, Альталу придется поторопиться с отъездом. У Гальбака оченьдлинные ноги, и Альталу не хотелось, чтобы из-за лежащего на дорогах снегаГальбак мог настигнуть его.
Он начал частенько выходить во двор, наблюдая за весеннимтаянием, и когда с ближайшей дороги исчез последний сугроб, он решил, что порауходить.
Как оказалось, сокровищница Гасти Большое Брюхо была не такнеприступна, как считал сам Гасти, и однажды ночью, когда костер в центре заладогорел и остались лишь тлеющие угли, а Гасти и его соплеменники спали поуглам, наполняя комнату пьяным храпом, Альтал подошел к хранилищу, перешагнулчерез спящих стражников, открыл нехитрый замок и проскользнул внутрь. В центрекомнаты располагались грубо отесанный стол и массивная скамья, а в углу — грудатяжелых на вид кожаных мешков. Альтал поднял один из них, поставил его на столи сел подсчитывать свои новые богатства.
Мешок был величиной примерно с человеческую голову инеплотно завязан. Альтал в нетерпении открыл его, запустил руку внутрь и вынулгорсть монет.
Он смотрел на монеты и чувствовал, как его настроениепадает. Все они были медные. Он зачерпнул еще пригоршню. На сей раз попалосьнесколько желтых монеток, но латунных, а не золотых. Тогда он высыпал всесодержимое мешка на стол.
Золота не было.
Альтал поднял принесенный с собой факел и оглядел комнату:быть может, Гасти хранил золото в другой куче? Однако в комнате была толькоодна-единственная груда мешков. Альтал подобрал еще два мешка и высыпал ихсодержимое на стол. Теперь стол был доверху завален медными монетами, средикоторых кое-где поблескивала латунь.
Он быстро опустошил все мешки, и ни в одном не оказалось ниединой золотой монетки. Гасти его одурачил так же, как, очевидно, и всехостальных в Аруме.
Альтал выругался. А он-то потратил целую зиму, глядя, какест этот обжора. Хуже того, он поверил во все байки, которые рассказывал емуэтот слюнявый толстяк. Он едва поборол в себе соблазн вернуться в зал, взятькинжал и выпустить Гасти кишки. Вместо этого он сел и выбрал из кучи медяковлатунные монеты. Он знал, что этого не хватит даже, чтобы оплатить потерянноевремя, и все-таки это было лучше, чем ничего.
