человека, нажать на курок и остаться незамеченным. Особенно, если ты собираешься проделать такое впервые в жизни. Конечно, можно подкараулить Шульца в туалете, но где гарантия, что в туалете кроме них двоих больше никого не окажется…
Марго втащила своего спутника в плотное кольцо, и как-то так получилось, что все люди вокруг были заняты своими разговорами, на короткую минуту, ту самую счастливую минуту, не обращая внимания на гламурную блондинку с ее собакой в руках и с ее странным тучным кавалером на привязи. Барсуков шагнул к немцу, сжал в руке пистолет и начал медленно тащить его из кармана. Кровь стучала в висках, взгляд сконцентрировался на точке под левой лопаткой жертвы, куда он собирался приставить дуло. Он приказал себе собраться, счастливое мгновение нельзя упустить. Сейчас или никогда… Сейчас…
— Ванечка! Ты-то что тут делаешь?! — взвизгнула Марго и притянула к себе побледневшего младшего Тарасова, — Вот уж не ожидала тебя тут встретить. Ты же у нас такой деловой, совсем не любишь светские тусовки!
— Много ты обо мне знаешь! — невежливо буркнул Иван и покосился сначала на херра Шульца, а потом на повизгивающую собачку, — Оно у тебя вместо ридикюля, или ты надеешься, что от поцелуя эта тварь превратиться в прекрасного принца?
Марго растерянно покосилась на побагровевшего отчего-то немца. Потом перевела озадаченный взгляд на Ивана и изрекла:
— Мне кажется, не сработает.
— Я имел в виду собачку, — хмыкнул тот, предпочтя не смотреть на Шульца.
— Ты как всегда безобразный! — беззлобно констатировала Марго, — А, кроме того, лучше промолчи, если ничего не понимаешь в модных тенденциях сезона.
— Хочешь сказать, что нынешним летом мода диктует дамам таскать под мышкой мелких собачек? — усмехнулся Тарасов и, вытащив руку из кармана, зачем-то нервно потер висок, — А если осенью мода предпишет вам носиться со слонами? Где устраивать тусовки? На большой арене в Лужниках?
— А почему тебя это так заботит? Ты уж точно никаких вечеринок устраивать не собираешься, — Марго одарила его обворожительной улыбкой и повернулась к опять забытому немцу, — Херр Шульц, я думаю вас не нужно представлять Ивану.
— Мы прекрасно друг друга знаем, — заявил за него Тарасов, и, склонив голову на бок, снова усмехнулся. На сей раз ему, — Густав, какая нелегкая принесла вас на это бессмысленное мероприятие, да еще в компании самой глупой женщины Москвы.
Пока херр Шульц мучительно краснел, раздумывая имеет ли смысл отстаивать честь дамы перед человеком, который знает эту даму не в пример лучше его, и вполне возможно имеет основания на подобные заявления, а кроме того, стоит ли этого человека бить по лицу, забыв про то, что он твой непосредственный начальник и к тому же хороший приятель, Иван быстро откланялся и исчез в толпе. Почему он не составил компанию немцу, тот так и не понял.
«Конечно, его выходка по отношению к Марго отвратительна, — подумал Густав, — Но она, кажется, не обиделась. Наверное, не стоит при встрече возвращаться к этому вопросу…»
— Петро! — взвизгнула Марго и ринулась к расфуфыренному молодому человеку, — Какое счастье, что я тебя встретила!
Петро отреагировал на бурное приветствие поцелуйчиками в обе щеки. Как официальный кавалер он возмутился фамильярностью этого самого Петро. И к тому же, он был моложе и явно симпатичнее его самого. И одет, как в России принято говорить «с иголочки». Поэтому немец красноречиво засопел.
— Мао! — Марго сунула собаку прямо в нос Петро и, не меняя тона, подпихнула к нему своего спутника, — Херр Шульц.
Заметив, что знакомый Марго навострился и его облобызать, немец в ужасе отпрянул и попятился. Петро недоуменно хмыкнул, и вдруг маняще ему улыбнулся, заметив:
— Какой спелый персик. Где ты его откопала, Марго?
Херр Шульц пребывал в смятении чувств. Жителю Хойтингсхайма редко доводилось встречаться с такими кокетливыми мужчинами. Может тот и не держал в уме ничего дурного, а просто веселился. Но в его родном городишке на 20-ть тысяч человек, мужчины друг другу так откровенно не улыбались. Правда Герда Кох — жена бакалейщика и известная сплетница не раз говорила, что Манфред Шимер — мясник на бойне уж слишком откровенно заглядывается на нового учителя географии, приехавшего в город всего три месяца назад. Но Густав лично знал Манфреда, не один раз пил с ним пиво и даже шнапс, и никаких отклонений не обнаружил. Даже наоборот — Манфред мрачный субъект, двухметрового роста, вечно небритый и в крови по локоть. Херр Шульц уж скорее заподозрил бы его в людоедстве. И если он заглядывается на учителя географии, то учителю географии есть о чем беспокоиться. А с Герды что взять? Ей ведь лишь бы языком трепать, не важно о чем.
— Давайте что-нибудь выпьем, — тем временем предложил Петро и, схватив бокал вина с подноса пробегающего мимо официанта, многозначительно шагнул к несчастному немцу, — Херр Шульц, как вас мама звала?
Тот икнул и побледнел. Отступать было совершенно некуда. Позади него стояла та самая дама в желтом атласе. При ней еще толпилось человек пять гостей, которые вовсе не собирались расходиться, освобождая проход для побега.
— Густав, — Марго равнодушно наблюдала за разворачивающейся трагедией, поглаживая свою пучеглазую скотину, — его зовут Густав. Думаю, что мама его именно так и зовет.
— Густав, — глаза Петро налились медом, — Давайте выпьем. На брудершафт!
В его руке откуда-то появился второй бокал, который он протянул херру Шульцу. Тот в ужасе взглянул на Марго, но коварная небожительница делала вид, что ничего страшного перед ее глазами не происходило. А может быть на московских вечеринках мужские поцелуи были в порядке вещей.
Однако немцу из Хойтингсхайма целовать смазливого Петро совсем не хотелось, поэтому он пискнул сдавленное извинение и ринулся в туалет, расталкивая на своем пути хорошо одетых гостей.
Позади он слышал веселый смех Марго и этого мерзопакостного Петро. Тот еще всхлипывал:
— Ты смотри, купился!
Барсуков еще несколько минут назад сжимавший в потной ладони рукоять пистолета, брел не разбирая дороги. В груди его холодела черная пустота, которую он мог бы назвать разочарованием от несбывшейся надежды с примешанным страхом за свой завтрашний день, если бы он мог найти хотя бы одно правильное слово. Но все слова вылетели из головы, когда он понял, что план его провалился и застрелить немца прямо сейчас он не может. А сможет ли он заставить себя повторить попытку, он не был уверен. Силы покинули его настолько, что он едва не потерял сознание. Ко всему прочему, он едва не налетел на Ивана Тарасова, что уж совсем нельзя было допустить. Иван прекрасно его знал, а быть узнанным в
