на совещаниях не сидел? Да пойми ты: всего пять дней — и я вернусь. Ну, посчитай: сегодня понедельник. Вторник, среда, четверг, пятница. В субботу я уже здесь. Номер я сдавать не буду, он забронирован.
О л я. А должно быть, это очень удобно, когда все забронировано — и номер, и самолет, и я?
К у р а г и н. Ну что ты меня мучаешь? Чего ты хочешь? Мне тридцать пять, а я, как комсомолец, — в пустыню, в тайгу, в любую командировку, лишь бы через Москву, хоть час с тобой побыть! Я люблю тебя, чего тебе еще? Оленька, ну, мир! Мир, Оленька?
О л я. Собирай вещи — опоздаешь.
К у р а г и н. Что собирать-то — бритву и зубную щетку.
О л я. Одевайся, я соберу. (Уходит в ванную.)
Раздается стук в дверь.
К у р а г и н. Войдите!
Входит Р ы ж о в.
Р ы ж о в. Поправились уже?
К у р а г и н. Болеть некогда.
Р ы ж о в. Я вам, наверно, надоел… Но тут такое событие! Я за этим цейлонским губернатором пять лет гонялся и вдруг — обнаружил. И где? Здесь, в ресторане!
К у р а г и н. Губернатора?
Р ы ж о в. Марку! Мишкин приятель тоже оказался филателистом, и тоже, как я, повсюду таскает свой кляссер. Этих губернаторов штук сто осталось, не больше. Когда его свергли, все марки изъяли из обращения. Представляете, какая это редкость! А я ему Колумба отдаю, всю серию. Там, правда, еще один филателист вертится, но я Верке задание дал — все время с ним танцевать, чтоб он подальше от марки был. (Раскрывает чемодан, роется в нем.) Неужели я кляссер забыл?
Из ванной выходит О л я.
О л я (Курагину). Ну, вот и все. Счастливого тебе пути.
К у р а г и н (Оле). В аэропорту попрощаемся.
О л я. В аэропорт я не поеду.
К у р а г и н. Почему?
Р ы ж о в. Извините, я опять невпопад… Вам прощаться надо… До свиданья…
О л я (останавливая его). Дмитрий Михайлович, возьмите меня на свадьбу! Андрей Павлович неожиданно улетает, и у меня свободный вечер. И новая прическа. Ну, что же вы молчите? Возьмете или нет?!
К у р а г и н (зло). Берите! (Швыряет на стол ключи.) И ключи заодно. Дежурной сдадите. (Срывает с вешалки плащ и, хлопнув дверью, уходит.)
Р ы ж о в. Зачем вы так, Ольга Васильевна?
О л я. Не знаю… Сама не знаю… Прощайте.
Р ы ж о в. А свадьба?
О л я. Я пошутила.
Р ы ж о в. А жаль. Вы бы очень поддержали мою репутацию первого сердцееда второго медицинского… Там ведь почти весь наш выпуск. И опять Димка Рыжов появляется с прекрасной незнакомкой. Нет-нет, это глупо! Чтоб Юрка весь вечер с вами танцевал?
О л я. Дорогой Дмитрий Михайлович, я танцевала бы только с вами! (Уходит.)
Рыжов достает сигареты, закуривает. Открывается дверь, вбегает В е р а.
В е р а. Дядя Митя, ну что же вы! Я больше не могу с ним танцевать.
Р ы ж о в (растерянно). С кем?
В е р а. С филателистом этим. Мишка на меня волком смотрит и пьет одну за другой. А он с утра ничего не ел.
Р ы ж о в. Сейчас мы его успокоим. Идем.
В е р а. Да он здесь — за мной увязался.
Р ы ж о в. Где же он?
В е р а. В коридоре. Я его к стенке прислонила.
Р ы ж о в. Сейчас мы его в чувство приведем.
В е р а. Неудобно — больной здесь.
Р ы ж о в. Уехал больной. Поправился.
Выходят в коридор и под руки вводят М и ш у.
М и ш а. Я убью его! Убью!
В е р а. Все из-за вашего губернатора!
Р ы ж о в. Сажай его на диван. (Уходит в ванную.)
В е р а. Садись, Отелло. (Силой усаживает Мишу на диван.)
Возвращается Р ы ж о в, на ходу отжимает полотенце, прикладывает Мише на голову компресс.
Р ы ж о в. Голову на спинку положи! Да не Вере — на диван! Вот так. (Бьет его по щекам.)
В е р а. Что вы делаете?!
Р ы ж о в. Знаю, что! Я студентом в вытрезвителе подхалтуривал.
М и ш а (очнувшись). Дмитрий Михайлович, здрасте!
Р ы ж о в. Видишь — уже узнает! (Мише.) Это я, я Веру просил с ним танцевать. Меня убивай.
М и ш а. Что ж вы сразу не сказали? (Кричит.) Горько! (Лезет к Вере целоваться.)
Р ы ж о в. Теперь сама справишься. (Идет к двери, останавливается.) Вера, скажи, только честно: могу я еще кому-нибудь понравиться?
В е р а. Вы и так всем нравитесь.
Р ы ж о в. Да нет, не так… Ну, вот если б ты лет на десять постарше была, а?
В е р а. Так вам бы уже шестьдесят было.
Р ы ж о в. Да, сразу видно — жена математика! (Уходит.)
В е р а. Мишка, как же я без тебя целый год буду, а?
М и ш а. Не год, я уже все подсчитал. Сорок два часа в неделю ты на лекциях, за год — четыре месяца. Месяц на дорогу в институт, месяц у тебя практика — это шесть. И четыре месяца в году человек спит. Итого, мы расстаемся только на два месяца. (Поет.) «Не плачь, девчонка, пройдут дожди, солдат вернется, ты только жди…» (Целует ее.)
Входит Л и д и я И в а н о в н а.
Л и д и я И в а н о в н а. Вера, что здесь происходит? Что вы делаете?
М и ш а. Целуемся!
В е р а. Я его в чувство привожу.
Л и д и я И в а н о в н а. Странный способ… Выйди, пожалуйста!
В е р а. Зачем?
Л и д и я И в а н о в н а. Мне надо с Мишей поговорить.
В е р а. О чем, мама?
Л и д и я И в а н о в н а. Иди к гостям, мы сейчас придем. (Подталкивает ее к двери.) Иди, иди! (Вера уходит.) Миша, вы уже не мальчик, вы муж… А Верочке еще два года учиться. Можно, конечно, взять академический отпуск — дочь наших знакомых так и сделала, — но в институт уже не вернулась… Вы понимаете, о чем я говорю?
М и ш а. Нет.
Л и д и я И в а н о в н а. Я думаю, не зря раньше мужчины обзаводились семьей после тридцати. Уж чего-то добился, чего-то достиг… Сначала надо встать на ноги, Миша, а уж потом… Надеюсь, вы меня поняли?
М и ш а. Понял. Вы хотите, чтоб я встал на ноги? Пожалуйста! (Встает с дивана.)
Л и д и я И в а н о в н а. Я с вами серьезно, Миша!
Входит В е р а.
Вера, я же просила — выйди!
В е р а. Дядя Митя уезжает.
Входят Ю р и й С е р г е е в и ч и Р ы ж о в.
Л и д и я И в а н о в н а. Уже?
Р ы ж о в. Завтра в Ачинске надо быть — операционный день.
Ю р и й С е р г е е в и ч. После ресторана — в операционную? Рассказывай сказки! Марку он свою выменял, и больше ему здесь делать нечего!
Л и д и я И в а н о в н а. Правда, Дима, куда ты вечно спешишь? Что тебя там — дети ждут?
Р ы ж о в. Ждут. Один из Канска, другой из Абакана. Практиканты. Первая операция у них завтра. А я уж, конечно, только ассистировать смогу. (Смотрит на часы.) Давайте прощаться! Ну, молодые, как теперь говорят — здоровья вам и счастья в личной жизни. А тебе, косолапый, — еще и в строевой. (Целует Веру и Мишу.)
В е р а. Мы вас проводим.
Ю р и й С е р г е е в и ч. Без вас обойдемся. Гости уже там черт знает что думают. А ну, жених, шагом арш в ресторан!
М и ш а. Шагом арш… Служба уже началась. (Уходит с Верой.)
Л и д и я И в а н о в н а. Жаль, Димка, что ты к нам не заехал. Я
