* *
В другой ситуации я бы поберёг ресурсы и действовал постепенно — так сказать, брал бы не количеством, а качеством. Но сейчас мне нужны были быстрые результаты — и чтобы без сучка и задоринки. Поэтому я направился к Виктору Викторовичу — требовать своё желание по востребованию. Я нашёл его в ректорате, он разговаривал с юристом Академии. Увидев меня, директор извинился перед юристом, взял меня под локоть и вывел в коридор.
— Что такое, Ломоносов? — устало спросил он. — Мы с Алексеем Николаевичем как раз обсуждали, как…
— Желание по востребованию, — перебил я его. — И моё желание — любыми средствами освободите Кристину. Законно. Чтобы ей не пришлось уезжать и прятаться, чтобы он смогла вернуться в Академию и благополучно её закончить. Я оплачу все издержки, просто напишите мне, если потребуются деньги.
— С тобой всё в порядке? — Виктор Викторович внимательно в меня вгляделся.
— Желание, — настойчиво повторил я.
Он поджал губы, немного помолчал, но всё-таки ответил:
— Хорошо. Я его выполню.
Отлично. Развернувшись, я пошёл в общежитие — мне нужно кое-кому позвонить, и лучше сделать это в тишине своей комнаты.
Глава 6
— Добрый вечер, Марк, — поприветствовал меня князь Прусский, когда секретарь передал ему трубку. — Звонишь, чтобы осведомиться о моём здоровье, или по деловому вопросу?
— Здравствуйте, дядюшка, — с лёгкой иронией протянул я, немного помолчал, собираясь с мыслями, и спросил: — Помните, когда я звонил вам в прошлый раз, вы сказали, что поможете мне только в одном случае? — князь Прусский вздохнул и начал что-то говорить, но я не стал слушать. Перебил его на полуслове и продолжил: — Возможно, вы выразились не так прямо, но смысл был тот же. Вы сказали, что поможете мне, только когда я добьюсь чего-то значимого. Когда меня будут знать не просто как последнего из Рода Ломоносовых. В тот момент ваше требование мне показалось разумным. И логичным. Но сейчас… Вынужден сообщить, что условия изменились.
— Да неужели? — хмыкнул Прусский.
— Именно, — твёрдо произнёс я. Основная загвоздка заключалась в том, что о своих достижениях я не мог похвастаться в приличном обществе. Незаконное посещение Данжей, быстрое несанкционированное магическое развитие, связи с преступной группировкой, монстры и Тени, которые мне прислуживают, — не в моих интересах об этом распространяться. Так что мой план состоял в другом. Я собирался получить расположение князя Прусского с помощью подкупа, шантажа и красивых обещаний. В общем, решить вопрос как матёрый дипломат.
Я специально выдержал многозначительную паузу, чтобы князь не утерпел и потребовал:
— Выкладывай, племянничек. Если заинтересуешь, то, так уж и быть, я прощу твою наглость.
— Я собираюсь восстановить свой Род и поднять его на вершины, с которых он рухнул. И сейчас я присматриваю себе соратников, которые будут вместе со мной почивать на лаврах. Завтра я преодолею первую ступень к этой вершине. И хочу, чтобы вы поняли, я преодолею её в любом случае, с вами или без вас.
— Ты ставишь мне ультиматум?
— Нет, делаю вам предложение, потому что, на мой взгляд, вы — достойный человек. Зачем мне соратники, которые придут на всё готовое? А как же вода, огонь и медные трубы? — ровным голосом ответил я, с трудом сдерживая эмоции. Честолюбие, дерзость и хладнокровие — эти качества должны были подкупить князя Прусского. Я обязан идеально сыграть свою роль. — Я слышал, что вы торгуете с Родом Нахимовых. Закупаете у них ингредиенты для лекарственных зелий, верно? Смехотворно. Нахимовы ведь тоже производят лекарственные зелья. Но их продукция устарела, из-за чего им приходится барыжить ингредиентами для собственных конкурентов. Однако благодаря грамотной рекламе они всё равно отбивают у вас долю покупателей. Бессмысленное и раздражающее соперничество… А ведь как бы было прекрасно, если бы все заводы Нахимовых перешли под ваше руководство!
— Невозможно, — отрезал князь Прусский. — Мои заводы остановятся без их сырья. К сожалению, Зелёная Кислица растёт только на юге Российской Империи, в Пруссии её не достать. Это замкнутый круг. Если я разорву контракт с Родом Нахимовых, они пострадают, но некритично. А вот моё производство заглохнет. Так что в этой схеме я нахожусь в зависимом положении. Как только Нахимовы восстановят бизнес и им больше не будут так сильно нужны деньги, я останусь без сырья. Мои лаборатории сейчас активно проводят исследования, чтобы найти аналоги на замену.
В том, что он говорил об этом настолько откровенно, не было ничего удивительного — эта информация лежала на поверхности. Конечно, в открытую её никто не обсуждал, но в кулуарах — за милую душу. Нахимовы пытались удержать свой бизнес на плаву любыми средствами — кое-где им приходилось, сцепив зубы, помогать конкурентам.
— Да, всё правильно, — усмехнулся я. — Если от сотрудничества с ними откажетесь только вы, то это фактически ничего не изменит. Но если вас поддержит князь Карпов и граф Пожарский…
— Едва ли они пойдут на прямой конфликт с Нахимовыми, — цокнул языком князь Прусский. — Марк, ты рисуешь красивую картинку, но фактически — это пазл из тысячи деталей, которые не складываются.
— Сегодня ночью взлетит на воздух крупнейший завод Нахимовых — единственный, который приносил им большую прибыль, — сообщил я. — Сорока на хвосте принесла, что завтра они должны были отправить огромную партию чистящих средств в Москву, в крупную сеть магазинов. Какая жалость, что эта партия взорвётся вместе с заводом… Ещё более печально, что Нахимовы поскупились на страховку. Им придётся оплатить все издержки и штрафы. Но на этом их несчастья не закончатся. Через пару часов неизвестные бандиты ворвутся в лаборатории Нахимовых и уничтожат все исследования и наработки. Однако кое-что просто чудом сохранится… Поплывёт слушок, что Нахимовы промышляли наркотическими веществами, и сразу после этого с ними расторгнут сотрудничество Пожарский и Карпов. Я был бы признателен, если бы вы к ним присоединились.
Повисла тишина. Через десяток секунд князь Прусский откашлялся и произнёс:
— А вы умеете удивлять, юноша, — от волнения у него появился немецкий акцент. — Но всё же смею уточнить… Как ваша признательность позволит мне завладеть заводами Нахимовых?
— Не всеми заводами, — уточнил я. — Тридцатью процентами, и не навсегда, а на двадцать лет аренды. Разумеется, по смехотворной и чисто символической цене — например, копейка в год. Пусть эта копейка станет символом нашего плодотворного сотрудничества. А как это произойдёт… Пусть это останется моим секретом.
— Мне нужно подумать, — хриплым голосом проговорил князь и громко сглотнул.
— Времени нет. Я не люблю разрушать, но, если вы откажетесь, мне придётся… — я постучал пальцами по столу, слепо уставившись в стену. — Мне придётся сделать всё, чтобы ваши договорённости с Нахимовыми потеряли силу. Сердце кровью обливается, когда я представляю, как прекрасные теплицы с Зелёной Кислицой сгорают дотла… Что уж говорить о садах с Золотыми Яблонями? Просто представьте, какая катастрофа случится, если какой-нибудь безумец отравит пруды с Жабьими Лилиями? От такого ужасного исхода проиграют все. Но вы мне нравитесь, и поэтому я предлагаю вам выигрышную стратегию. Просто представьте — тридцать заводов Нахимовых! Они невероятно усилят ваш Род. К тому же к вам будет не подкопаться — производство наркотических веществ испортит репутацию Нахимовых. На вашем месте, любой побыстрее бы от них открестился.
— Хорошо. Я согласен, — после секундной заминки сказал Прусский. — Буду ждать новостей.
— Погодите, — окликнул я его. — У меня одна просьба. Когда глава Рода Нахимовых спросит вас, почему вы шлёте его куда подальше, намекните ему, что в этом замешан я.
— Ладно, — вздохнул Прусский и добавил: — Ломоносов, ты странный.
Мы попрощались, и я положил трубку. Уф, договориться с ним было самым сложным заданием из тех, что я перед собой поставил. С Карповым всё разрешилось легко: старый князь был тем ещё авантюристом. Он, собственно, так и сказал: «Ломоносов, мальчик мой, я за любой кипиш, кроме голодовки!» Плюс, как оказалось, он недолюбливал Нахимовых, но скрывал это — в обществе аристократов было принято улыбаться там, где хотелось плюнуть человеку в лицо. Да и что уж таить — Карпов также был хитрым бизнесменом и не любил терять прибыль. В качестве оплаты ему я тоже пообещал тридцать процентов заводов Нахимовых. С одной стороны, это была большая доля, но с другой… заводы Нахимовых производили неконкурентоспособную ерунду. Было необходимо разработать новую продукцию, закупить под неё оборудование, наладить производство — а это дорого и непросто.
Пожарский же согласился помочь мне, потому что я спас Машу. Мне не пришлось упоминать желание по востребованию. Он даже не выслушал мои доводы и аргументы, словно ему было всё
