— Неужели три года? — поразилась Ленка. —Слушай, если мы сейчас разбежимся, то еще три года не встретимся, так? Ты кудаидешь?
Тут она заметила мою дорожную сумку и клеенчатую кошелку.Брови ее удивленно поползли вверх, но Ленка ничего не сказала, только окинуламеня внимательным взглядом.
— Да так, иду вот… — Внезапно мне стало стыдно за своюпоношенную дубленку и вообще за весь свой унылый и несчастный вид.
Вот именно, последний год от меня прямо разило несчастьем,поэтому люди и шарахались, как от чумной.
— Вот что, Сонька, — деловито сказала Лена, —я так понимаю, что ты особенно никуда не торопишься…
И хотя я терпеть не могу, когда меня жалеют, мне совершенноне захотелось врать ей, что у меня масса дел. Ленка взглянула на крошечныезолотые часики и весело сообщила, что ей тоже некуда спешить, потому что всеравно она уже опоздала, после чего потянула меня в ближайшее кафе.
Кафе имело, на мой взгляд, два больших преимущества: впомещении его было тепло и мало народу. Во всем остальном оно было самоеобычное, недорогое. Мы взяли кофе и пирожные, потом Ленка прихватила еще парубутербродов с ветчиной. Я выбрала самый дальний столик, чтобы девушка за стойкойне заметила сумку с котом, впрочем, она и так не особенно нами интересовалась,увлекшись разгадыванием кроссворда.
Лена взяла у меня сумку и удивилась, что у меня такиехолодные руки. Она снова испытующе поглядела на меня, потом села напротив исказала очень серьезно:
— Сонька, ты плохо выглядишь. Ты не обижайся, я ведь недля того говорю, чтобы тебя обидеть, а просто констатирую факт. У тебянеприятности?
— Вроде того. — Я отвернулась.
— Тогда вот что! — Ленка сорвалась с места,полетела к стойке и вернулась через три минуты с двумя рюмками коньяка. —Вот тебе лекарство!
Я глотнула коньяк, и в желудке сразу же стало горячо иприятно. Ушла противная дрожь, которая начала сотрясать меня во дворе возлеподвального окошка, больше того, коньяк растопил комок ярости, что сидел у меняв желудке после разборки с Маргаритой. Я откусила бутерброд и неожиданно длясебя рассказала Ленке все про смерть мамы и про то, как отвратительно сталпосле нее относиться ко мне отчим.
— Гад какой! — энергично высказалась Ленка. —Года не прошло, а он бабу постороннюю в дом привел, родной дочери покойной непостеснялся!
Дальше я очень кратко, не вдаваясь в подробности, рассказалапро прабабку Соню.
— Ой, как интересно! — Ленка схватила последнийбутерброд с колбасой. — Говоришь, вы с ней похожи? Ну надо же…
Она взмахнула бутербродом, колбаса соскочила, но упасть напол не успела, потому что длинная черная молния бросилась из сумки, и колбасаисчезла.
— Ой! — завизжала Ленка. — Кто это у тебятам?
— Тише ты, не ори! — рассердилась я. — А тонас выгонят. Кот это, зовут Багратион, бабы Сони наследство. Из-за него у меняпроблемы.
— Они тебя выгнали? — несмотря на выпитый коньяк,Ленка соображала быстро.
— Я сама ушла, не могу там больше, убью эту стерву!
— Рассказывай! — Ленка отхлебнула кофе. —Только подробно…
С появлением в доме Багратиона жизнь моя значительноосложнилась. Не сказать что до этого путь мой был усыпан чайными розами, нотеперь Маргарита возненавидела меня окончательно и, как видно, приняла решениеизвести меня не мытьем, так катаньем. Кот, надо сказать, вел себя вполнеприлично, покойная бабушка Софья приучила его к чистоте и порядку. Он, правда,за неделю полностью изодрал обивку на диване, но она и так была старая. КогтиБагратион точил о косяк двери, я ему этого не запрещала. В еде он былнепривередлив, ел то же, что и я, иногда я баловала его кошачьими консервами.Багратион с негодованием отверг ванночку, наполненную рваными газетами, и далпонять, что будет справлять нужду на улице. Совершенно случайно я обнаружила тусамую кучу песка в подвале и с тех пор два раза в день выносила Багратиона напрогулку. Он никогда не удалялся надолго. Вообще, по моим наблюдениям, котпонимал человеческую речь, не зря баба Соня с ним разговаривала.
Я приделала к двери своей комнаты задвижку и запирала ее,уходя, чтобы Багратион не просачивался в прихожую, потому что Маргарита,завидев его, сразу же принималась очень ненатурально кашлять и орала, что у нееначинается отек Квинке. Она совсем закусила удила и опустилась уже до обычныхкоммунальных гадостей — то есть украдкой подсыпала соли мне в суп и гасила светв ванной, когда я принимала душ. Я пока молчала и старалась не оставлятьнадолго кота одного. Один только раз я уехала почти на целый день — на похороныСофьи Алексеевны. Там не было ничего примечательного.
Что касается продолговатого синего конверта, которыйдостался мне вместе с завещанием, то я вскрыла его и прочла там, что СофьеПавловне Голубевой, то есть мне, надлежит явиться к нотариусу Кулешову Е. С. ичто у него есть для меня сообщение и еще кое-что.
Страшно заинтригованная, я позвонила Кулешову, и секретаршасказала мне, что Евгений Стратилатович сейчас на лечении и вернется он толькочерез месяц. Я пожала плечами и выбросила конверт из головы, потому чтонавалились обыденные дела.
Нужно было искать новую работу, потому что со старой, измагазина хозтоваров, меня уволили, и деньги понемногу подходили к концу. Тутсовершенно случайно я застряла в лифте с одной женщиной из нашего подъезда. Онапосле выхода на пенсию подрабатывала в регистратуре нашей участковойполиклиники. Мы разговорились, делать-то в лифте все равно нечего, и онасказала, что в поликлинике теперь наступила полная компьютеризация, и нуженчеловек на временную работу, чтобы занести в память компьютера все данные обольных. Это было вполне мне по силам, и, несмотря на то что платили там мало,я согласилась, потому что работать нужно было всего по четыре часа каждый день.
Таким образом, прошли три недели, миссия моя в поликлиникеподходила к концу, и я снова накупила газет, в которых печатали объявления онайме рабочей силы. Я долго звонила по всем номерам и в конце концовдоговорилась, что во вторник, в три часа, приеду на собеседование.
С утра во вторник я привела себя в божеский вид, причесаласьи подкрасилась, вычистила дубленку и ушла в поликлинику, собираясь ехать насобеседование прямо оттуда. Кот был выгулян и накормлен. Владимир Николаевичуехал в командировку на три дня, и Маргарита редко выходила из комнаты,очевидно, валялась там на диване и смотрела все подряд сериалы.
Ничто не предвещало грозы, и я покинула дом с легкимсердцем, закончила все в поликлинике, мне даже сразу выплатили деньги. Однако,когда я подходила к автобусной остановке, случилась неприятность.
На улице был небольшой мороз, но, видно, ночью случиласьавария, прорвало трубу с горячей водой, и огромная лужа не успела замерзнуть.Водитель проезжающей «девятки», вместо того чтобы объехать лужу, вдруг свернулпрямо в нее. Поднялся фонтан брызг, и моя тщательно вычищенная дубленка оказаласьвся в пятнах грязной воды. Нечего было и думать показаться в таком виде вприличной фирме — дальше порога просто не пустят. Я страшно разозлилась ипобежала домой — если не успею почиститься, то хоть переоденусь в пуховик.
