class="p">Лукас выхватил его у него из рук.
— А теперь ты нет.
— Пошли, болваны. — Холден жестом указал нам на двери. — Давайте отвезем Роуэн домой. Не хочу, чтобы ее мама волновалась.
Я могла сказать им, что ее невозможно было обеспокоить, что она, вероятно, не заметит, если я не буду приходить домой неделями, но я промолчала.
Кин толкнул меня плечом.
— Пойдем, вдохновитель зла.
— Осторожно, я могу замышлять твою гибель.
— Нет, я тебе слишком нравлюсь.
Я фыркнула.
— Жаль, что тебе так не хватает уверенности в себе.
Лукас пошел в ногу с другой стороны от меня.
— Это действительно так.
Холден вытянул брелок с ключами, и фары новенького грузовика вспыхнули. Он схватил Лукаса сзади за шею.
— Ты на переднем со мной.
Лукас открыл рот, будто собирался возразить, затем закрыл его и кивнул.
— Ты застряла со мной, — прощебетал Кин.
— Ты берешь свою жизнь в свои руки, но это твой выбор.
— Пока у Лукаса в твоем рюкзаке припрятано твое потенциальное оружие, думаю, я в безопасности.
Я забралась на заднее сиденье грузовика и улыбнулась Кину, когда он появился с другой стороны.
— Ни у одного уважающего себя вдохновителя зла нет оружия только в сумке.
— Ты облажался, — крикнул Лукас с переднего сиденья, когда Холден завел двигатель.
Кин только рассмеялся и наклонился, чтобы застегнуть ремень безопасности. Я делала то же самое, и когда я выпрямилась, наши руки соприкоснулись. Это ставшее уже знакомым искрящееся ощущение осветило боковую сторону моей руки, и весь мир, казалось, померк вокруг. Я слышала только биение своего сердца… нет, двух сердец.
— Роуэн, ты в порядке? — Голос Холдена вырвал меня из оцепенения.
— Прости. Это было странно. Будто я на секунду перестала слышать.
Холден натянуто улыбнулся мне.
— Долгий день с множеством громких голосов. Тебе, наверное, просто нужно немного отдохнуть.
— Возможно. — Но это предложение заставило меня осознать, что я чувствую себя лучше, чем после обеда. Головная боль прошла, как и пронизывающая до костей усталость.
Раздался смех. Я замерла, когда город расплылся за окном. Я не смеялась с тех пор, как… я была с Лейси. Шесть месяцев, и даже эпизод ситкома не вызывал у меня смеха. Сегодня я рассмеялась впервые за долгое время.
— 9-
Лукас протянул мне рюкзак, и я закинула его на плечо.
— Еще раз спасибо, что подвезли.
— Нет проблем. Мы заедем за тобой завтра утром примерно без четверти восемь, — сказал Холден.
— Ты не обязан…
Лукас покачал головой.
— Сопротивление бесполезно.
Я заерзала на месте, думая о том, что Кэссиди сказала ранее сегодня, что дружба с этими парнями привлечет внимание и сосредоточит на мне. Но когда я подняла глаза и окинула взглядом парней, то поняла, что не смогу держаться на расстоянии. Они были добры ко мне, когда я отчаянно нуждалась в этом, но это было нечто большее.
Просто по дороге из школы домой я почувствовала себя легче, будто они сняли с меня часть того груза, который я несла каждый день. С ними я чувствовала себя в безопасности, будто со мной не могло случиться ничего плохого, пока они были рядом.
Это было нелепо. Я лучше, чем кто-либо другой, знала, что плохие вещи могут случиться где угодно и когда угодно. Но не хотела отказываться от этого маленького проблеска надежды, который загорался, когда я была рядом с Холденом, Лукасом и даже Кином.
— Ладно. Увидимся завтра.
Холден ухмыльнулся.
— До завтра.
Лукас выпрыгнул из грузовика.
— Подожди, дай мне свой телефон.
Я вытащила его из кармана. Я вообще не знала, зачем он был у меня. Никто не звонил. Мои друзья перестали выходить на связь несколько месяцев назад. Мой парень продержалась меньше тридцати дней после несчастного случая, прежде чем ему надоело тонуть в моем горе. У него даже не хватило вежливости расстаться со мной. Он просто перестал звонить, и однажды в школе я увидела, как он засунул язык в глотку Клары Кинг.
— Роуэн, ты в порядке? — спросил Лукас, вынимая телефон из моих пальцев.
Я заставила губы изогнуться в улыбке.
— Извини, просто отвлеклась. Долгий день.
Он кивнул, но не выглядел слишком убежденным.
— Я введу сюда все наши номера, и я только что отправил сообщение себе, так что у нас будет твой.
— А что, если я не хочу, чтобы у вас, ребята, был мой номер?
— Теперь уже слишком поздно, — крикнул Кин из грузовика.
Лукас придвинулся ближе, возвращая мне телефон, так близко, что я почувствовала тепло, исходящее от его тела. Это было то же самое успокаивающее тепло, которое, казалось, всегда исходило от него. Когда я потянулась за телефоном, он не отпустил меня.
— Позвони нам, если тебе что-нибудь понадобится. Мы всего в нескольких минутах езды отсюда.
— Хорошо. — Единственное слово было мягким. Я не стану звонить. Они уже спасли меня больше, чем думали.
— Я серьезно. — В словах Лукаса послышалось легкое рычание.
— Она понимает, Люк, — упрекнул Холден.
Лукас бросил на него свирепый взгляд и повернулся обратно ко мне, обнимая. Движение произошло так быстро, что у меня не было времени среагировать. Его большая фигура поглотила мою, его руки обвились вокруг меня. Это ставшее уже знакомым тепло поглотило меня целиком.
Что-то во мне отпустило от этого прикосновения, мышцы расслабились, и те приступы боли, которые всегда терзали сердце, немного утихли. Лукас наклонил голову так, что его губы оказались у моего уха.
— Ты не одинока.
Все горело. Горло. В глубине глаз. В груди. Откуда он узнал именно то, что мне нужно было услышать?
Холден кашлянул, и Лукас отпустил меня.
— Увидимся завтра.
— До завтра, — пробормотала я и направилась к дому.
Я не оглядывалась на грузовик, но не слышала, как завелся двигатель, пока не закрыла и не заперла дверь. Я уронила рюкзак на пол и прислушалась. Рокот двигателя грузовика затих вдали. У меня возникло тянущее ощущение в груди. Какими бы добрыми ни были слова Лукаса, они не были правдой. Теперь я была совершенно одна.
По коридору разносилось жужжание телевизора. Я вздохнула и направилась к нему. Я оставила маме бутерброд в холодильнике на обед и могла только надеяться, что она его съела.
Я тихонько постучала в дверь. Ответа не последовало. Я медленно открыла ее.
В комнате было еще темнее, чем обычно, какое бы телешоу у нее ни показывали, оно было недостаточно ярким, чтобы сильно освещать помещение. Я замерла, когда вошла внутрь. Мама лежала, свернувшись калачиком, на боку лицом к двери. Ее тело сотрясалось от неистовых рыданий, но она не издавала ни
