ребенок. Если бы они завели еще детей, да хотя бы еще одного, возможно, ее тревожность не была бы такой сконцентрированной. Но доктора запретили ей рожать еще раз. Не самая веселая ситуация, но лучше радоваться ребенку, которого им повезло завести, чем скорбеть по неродившимся.
Майкл был уверен, что все со временем решится само собой. Линнхейвен – чудесный городок, и им достался прекрасный дом. Он мог бы счастливо жить здесь до конца своих дней. У дома был свой характер. Большой и просторный дом-солонка с двумя каминами, участок площадью в добрых четыре акра. Выгодное вложение капитала. Это было грустно, но неизбежно – рано или поздно люди снова откроют для себя Линнхейвен, и цены на недвижимость здесь взлетят до небес. Конечно, Майкл не планировал продавать этот дом, но приятно было осознавать, что твой дом в ближайшие годы значительно – даже драматически – вырастет в цене. В конце концов, у них все получилось и дела шли хорошо.
Но попробуй убедить в этом Лин.
4. Особенная комната
Это была лучшая комната в доме. Открытый космос и недра Земли, триумф мальчишеского воображения.
Марки, и монеты, и подержанное собрание книжек о братьях Харди, и крабовые ракушки с остатками слизи, и камни странного цвета, и высушенные червяки, и желуди, и каштаны, и микроскоп, и телескоп, и саламандра в аквариуме, и комиксы, и всевозможные карточки, и припрятанная на какой-то особенный, но пока неизвестный случай петарда, и резные палочки, и перочинный нож, и непромокаемые спички, и фляжка, и карманное увеличительное стекло, чтобы поджаривать жуков, и кроличья лапка, и ракушка с мертвой улиткой внутри, и…
Это была лучшая комната в любом доме. Это была комната мальчика. Здесь и только здесь можно было обнаружить магические силы. Невидимые Гири, которые в определенные дни утяжеляли руки и ноги, и ты не мог вылезти из постели, пока они не решали тебя отпустить. Живой Камушек, который каждый раз сдвигался на пару сантиметров. Ночной Огонь, видный только в зеркале в темноте, когда причесываешься (тебе известно, что это статическое электричество, но если это все, что тебе известно, то ты ничего не знаешь).
Это была небольшая узкая комната, и Нед выбрал ее только по этой причине. Он понимал, что следить за каждым квадратным сантиметром – непростая задача, и в большой комнате это было бы невозможно. Кроме того, большая комната кажется пустой и нежилой, как бы ты ее ни обставил. Эта обувная коробка со скошенным потолком казалась ему идеальной.
В некоторой степени замкнутое пространство – это не всегда плохо, поэтому одно окно лучше, чем два. Из него видно: задний двор, газон, который отец Неда должен привести в порядок, будущие клумбы и огород, пара шезлонгов и, чуть поодаль, два величественных клена и несколько берез. За пределами участка Ковингтонов лежал широкий луг, заросший густым кустарником.
На фоне этого непримечательного пейзажа выделялось старое покосившееся пугало, безмолвный и одинокий свидетель лучших времен, когда за лугом кто-то ухаживал. Нед внимательно изучил его сразу после переезда в этот дом. На нем осталось лишь несколько лоскутов истлевшей одежды, но «тело» было крепко врыто в землю, а веревки, связывающие «руки», так натянулись, что у Неда не получилось их развязать.
Если Нед находился в доме, то большую часть времени проводил в своей комнате. Он почти не смотрел телевизор, не считая пары любимых программ, так как сильно от него уставал. И находиться в такой особенной комнате было гораздо интереснее, чем сидеть, уставившись в плоский экран телевизора.
Прежде всего, дело в волшебстве. Не только в Живом Камушке, но и в волшебстве за пределами этого феномена. Невидимом волшебстве. Нед верил в него, хотя не до конца понимал. Для того чтобы его прочувствовать, нужно оказаться в особенном месте. Все остальное – обыденность. Нед уже привык к страху вперемешку с приятным волнением. Когда его родители окончательно решили переехать из Вашингтона, он испугался, что волшебство его комнаты пропадет навсегда. Но в свой первый день в Линнхейвене, выбрав свою комнату, он понял, что все будет хорошо. Может, дело в том, как падает свет, или в местном воздухе, но казалось, комната была наполнена почти осязаемым волшебством. Конечно, «волшебство» – довольно широкий термин, но даже если Нед не мог точно его назвать, он ощущал его присутствие.
– Такое вообще бывает? – спросил он Лузгаря как-то раз.
Старик на мгновение задумался; его лицо приобрело серьезное выражение.
– Думаю, да, – ответил он наконец. – Бывает.
– И что это такое?
– Никто не знает, даже если они пытаются убедить тебя в обратном. – Потом он поднял указательный палец вверх, подчеркивая свою следующую мысль. – Но я точно знаю одно. Это не имеет ничего общего с кроликами из цилиндров или карточными фокусами и прочими подобными трюками.
– Но, если никто не знает, что это такое, и никто этого не видит, откуда ты знаешь, что оно вообще существует?
– Ну и вопросы у тебя, мальчик. Воздух же тоже не видно, но ты знаешь, что он есть. Может и с волшебством точно также, хотя я его давным-давно не ощущал.
– А настоящие волшебники бывают? Люди, которые знают, как его использовать?
– Никогда их не встречал, – фыркнул Лузгарь. – Даже не слышал о таких, только о фокусниках с их трюками. Вот этих ребят кругом полно.
Неда его ответ удовлетворил. Неплохо было бы обладать какими-то знаниями, но что-то ему подсказывало, что это невозможно, и Лузгарь подтвердил его догадку. Волшебство – качество, или состояние, что-то, на что можно не обратить внимание, вроде резкого похолодания или облака пара. Но то, что оно является таким эфемерным, не значит, что нельзя его искать и, возможно, даже найти.
– А всякие там ночные твари, фантомы, существуют, Лузгарь? – Нед знал ответ на этот вопрос, но ему хотелось услышать мнение старика.
– Скажи, что ты имеешь в виду, и я отвечу.
– Я не знаю, – сказал Нед. – Их нельзя увидеть, но иногда ночью в темноте можно почувствовать их присутствие. Короче, странные твари, и нельзя вылезать из кровати, а то они нападут.
– Да, кажется, я их помню, – ответил Лузгарь. – Я бы сказал, что они связаны с волшебством.
– А они опасны?
– Не думаю.
– Когда вырастаешь, они исчезают?
– Все исчезает, когда вырастаешь, – проговорил Лузгарь, но, увидев выражение лица Неда, улыбнулся и добавил: – Но появляются другие прекрасные вещи, Недли. Главное их не проморгать.
– А Мутный знает о волшебстве?
– Так же, как и я. Он ничего ни о чем ниоткуда
