отползти подальше.
— Ты ей определенно нравишься, — говорит Лили.
Держу пари, кошка просто хочет, чтобы её покормили.
После завтрака я попросил Лили подписать бумаги, которые официально оформят над ней опекунство, когда мои адвокаты подадут их в суд. Я целую её у двери и предупреждаю, чтобы она не выходила из дома. Я беспокоюсь о её безопасности. Мой смутный сон об опасности, приснившийся этой ночью, никак не проходит, и хотя в Уиллоубруке больше деревьев, чем людей, я не могу избавиться от ощущения, что случится что-то плохое.
Я бы взял её с собой, но мне невыносима мысль о том, что Элайджа будет коситься на мою Лили. И кто знает, что ещё он задумал. Он может попытаться арестовать её, насколько я знаю.
— Не выходи из дома, — говорю я ей на крыльце, — оставайся на месте, пока я не вернусь.
Она надувает губки, её платье развевается на ветру.
— Это правило, папочка?
— Это для твоей безопасности, драгоценная. Я ненадолго.
— Ты не оставишь меня? — говорит она тоненьким голоском, — я имею в виду, ты не убежишь куда-нибудь и никогда не вернешься?
— Я никогда не оставлю тебя. Никогда.
Лили вздыхает, словно всё ещё не верит мне, и я не виню её. Я хватаю её за талию и яростно целую, раздвигая языком её рот. Я сжимаю её грудь, прежде чем моя рука проникает под юбку и нащупывает её трусики. Затем я отодвигаю ткань в сторону и глажу её складки, одновременно проводя языком по её губам.
Когда я отстраняюсь, у неё перехватывает дыхание.
— Сними их, — приказываю я ей.
— Что?
— Твои трусики.
Смутившись, она спускает их с ног и кладет мне в руку. Я уже чувствую её запах, но этого недостаточно. Оттесняя её обратно в дом, я задираю её юбку и ввожу свой член в её горячую киску, покрывая себя её кремом, прежде чем вытащить. Я смотрю вниз и вижу, что мой член мокрый от её желания.
Лили издает тихий стон.
Обернув её трусики вокруг своего ствола, я вытираюсь, пропитывая ткань вкусом её пизды, и кладу их в карман.
— Жди меня, — рычу я, — я буду дрочить свой член в них. Потом я верну их обратно, чтобы ты смогла увидеть сперму, которая должна была попасть в твою киску. После этого ты будешь скакать на моём члене. Понятно?
Её лицо ярко покраснело.
— Да, папочка.
А потом я ухожу, мчусь с крыльца, прежде чем успеваю передумать, мой член пульсирует под трусами.
До города двадцать минут езды по извилистой дороге через лес. Всё это время у меня стоит стояк, который можно удовлетворить только одним способом. Но я заставляю себя ждать. Я достаю её трусики и нюхаю их, прежде чем засунуть обратно в карман.
Мои.
Она вся моя.
Эта единственная мысль овладевает моим сознанием, когда я выезжаю на главную дорогу, проходящую через центр Уиллоубрука. Я сворачиваю, чтобы остановиться перед офисом мэра — приземистым двухэтажным кирпичным зданием, расположенным между заправкой и круглосуточным магазином. В Уиллоубруке живёт менее пятисот человек, а это — самый центр.
Я жду, пока по тротуару прогуливается парочка, затем достаю трусики Лили и наматываю их на свой твердый член. Я не могу ждать больше ни минуты. Поглаживая себя, я закрываю глаза и думаю о ней, об ощущении её пизды, обхватившей мой член, о запахе её невинности до того, как я на неё позарился, и о её дыхании на моей шее, когда я доводил её киску до оргазма.
Моё тело содрогается, а трусики намокают от влажного жара. Ворча, я делаю глубокий вдох, засовываю их обратно в карман и застегиваю молнию.
Уже почти полдень.
Этого должно хватить, чтобы продержаться, пока я не вернусь к своему ангелу.
Я направляюсь прямо к офису Элайджи, врываюсь внутрь и встречаю секретаршу.
— Мэр Максвелл, — рычу я, — и не говорите мне, что он на совещании.
Женщина спешит во внутренний кабинет, и через пять минут я уже сижу за старинным дубовым столом напротив Элайджи Максвелла.
— Мистер Кормак, я удивлен…
— Хватит этого дерьма. Ты знаешь, зачем я здесь
Элайджа прочищает горло, закрывает дверь и возвращается на своё место.
— Да. Я знаю, почему ты здесь, — он смотрит мне в глаза, — ты любишь её, не так ли?
Я с силой ударяю кулаками по столу.
— Ты не имеешь права задавать мне этот вопрос.
— Тогда что я могу для тебя сделать?
— Лили никогда бы не причинила вреда своей бабушке. Какого хрена шериф округа расследует её дело?
— Я попросил его об этом.
Я уже наполовину встал со своего места и собиралась сделать выпад, когда Элайджа открыл свой ящик и достал папку.
— В этом нет необходимости, мистер Кормак. Я просмотрел вчера вечером все ваши записи, по крайней мере то, что было в открытом доступе. И некоторые другие, не столь публичные. Я знаю, что в прошлом ты служил в армии. Больше я ничего не смог узнать, что удивительно. У меня много друзей в самых разных местах.
Элайджа ждет, что я отвечу.
Я отвожу взгляд и ничего не говорю.
Он прочищает горло.
— Ты принадлежал к какому-то суперсекретному армейскому подразделению, на фоне которого морпехи и морские котики выглядят лентяями. Отлично. Я знаю, что ты опасный человек. Человек, которого нужно уважать. Но прежде чем совершать необдуманные поступки, взгляни на то, что находится в этой папке. Твоя невинная Лили может оказаться не такой уж невинной.
— Что это?
— Отчёт коронера. Посмертное исследование. Причина смерти, подробности и всё такое. Её бабушка умерла от отравления, это правда. Но это было не пищевое отравление. Я скрыл истинную причину смерти.
Я сжимаю руки в кулаки и замираю.
— Видите ли, мистер Кормак, я тоже люблю Лили. И у меня есть определенное влияние в Уиллоубруке. Можно даже сказать, что в этих краях нет более высокой силы, чем я. Если я хочу, чтобы что-то произошло, это произойдет. В данном конкретном случае я также хочу защитить её.
— Говори прямо.
— Открой папку и прочитай.
Я открываю, и моё сердце замирает.
Глава 7
Лили
Ручей за нашим домом неглубокий, с песчаным дном. Я захожу в него по колено и зарываюсь пальцами в песок. Солнце садится, и я люблю это время суток.
Бабушка как-то сказала мне, что Уиллоубрук назван в честь этого ручья. Она научила меня стольким вещам, и я скучаю по ней. Я скучаю по ней больше, чем по своим родителям. Папы никогда
