Несколько минут шеф, крупный такой, важный дядька рассказывал нам о своих закусках. Я пыталась запомнить — креветка с авокадо с каплей сока лимона, закуска со свеже-солёной семгой, панакота, корзиночки со сливочным кремом и голубикой, тирамису… Ещё минут десять он рассказывал про напитки — шампанское, вино какого-то там года, ягодный пунш и что-то ещё. В этом месте моё внимание стало рассеиваться. Я кинула взгляд в другой зал и снова увидела мужчину в костюме. Он стоит задом, лицо его не могу рассмотреть, если только в полупрофиль. Я настолько увлеклась ожиданием, когда он повернётся, что стала и вовсе невнимательно слушать, что говорит управляющая.
Что-то я всё-таки услышала, какие напитки подносить вначале и какие чуть позже.
— Лаура! — услышала я и вздрогнула, — Пожалуйста, будьте внимательны. Мистер Хендэрсон будет очень недоволен, если что-то пойдёт не так. Репутация нашей фирмы не должна страдать из-за вашей невнимательности.
— А, да-да, я буду стараться. Простите.
Повар отошел к своему столу, где внимательно следил за собиранием закусок.
— Да, сейчас вы получите деньги за работу, но предупреждаем, если кто-то выполнит работу плохо, деньги придётся вернуть. Вас просто не выпустят отсюда.
— Что за ерунда, — возмутился один из парней, и мне показалось, что он вообще собирался получить деньги и смотаться на половине вечера.
— Таковы правила. Вы должны понимать, что вам платят за хорошую работу, а не за то, что вы её не выполните.
Странное правило, я думала, обычно деньги выдают после выполненной работы, чтобы было к чему придраться, а тут сразу дают. Это конечно их дело, но всё же странно.
Она выдала нам по пять сотен. Я положила деньги в нагрудный карман, так я буду точно знать, что они никуда не денутся. Они будут греть мне сердце. По крайней мере, за квартиру, за свою комнату, за следующий месяц я уже смогу заплатить.
Снова я повернулась, глянула в зал, пытаясь рассмотреть мужчину, но он скрылся за углом. Интересно, это и есть мистер Хендэрсон? Судя по всему, он очень даже ничего, если судить по тому, что я видела его два раза и то сзади, он элегантный, подтянутый, стройный, такой крепкой стройностью, а не худощавой.
Интересно, а есть ли миссис Хендэрсон? Хозяйки обычно больше участвуют в подготовке вечеринок, а тут никого такого не наблюдается. Только нанятые лица и никакой гламурной леди с надменным видом раздающей приказания.
Потом мы помогали шефу расставлять на столах для фуршета приборы по его оригинальной задумке. Ещё раз повторяли, что за закуски наделал шеф. Вторая девушка Меган, из фирмы распорядителя, всё время раздаёт нам указания, что, куда и как. Шеф Перес тоже недовольно покрикивает на меня на своём языке и мне даже показалось, что он пару раз назвал меня тупой и безрукой.
Часам к трём стали подтягиваться первые гости. Судя по раннему времени, мероприятие носило характер скорее деловой, чем развлекательный, но с элементами более расслабляющими, чем во время, собственно, деловых встреч.
У богатых свои причуды и правила, на эти причуды направлены целые фирмы готовые обслуживать и угождать. Есть спрос, будет и предложение.
В половину четвёртого, зала уже почти заполнена гостями. Мы разносим лёгкие напитки и первые закуски. Я стараюсь не рассматривать гостей, но то и дело бросаю быстрые взгляды на мужчин и женщин. Все они в деловых костюмах, ничего похожего на коктейльные платья и смокинги. Видно это и не вечеринка вовсе, а скорее официальный приём по какому-то случаю.
Меня это мало интересует, так только, в плане общего развития. Гораздо сильнее заботит желание отработать без эксцессов и выйти отсюда со своими честно заработанными пятью сотнями.
В четыре собрались уже все. Так как повар приказал выносить основную закуску. Мы разбрелись с подносами по залу. Снуём среди деловой толпы. Тут больше мужчин. Для меня они все на одно лицо, молодые, старые, не вижу никакой разницы. Стараюсь не смотреть в их лица, не сталкиваться взглядами. Они словно черно-серая масса для меня. Одинаково неинтересные.
В четыре десять нам сказали остаться в другом зале и пока не ходить с закусками, кажется, кто-то должен был сказать речь или что-то в этом роде. Официанты расселись на стульях, достали телефоны. Кто-то, воспользовавшись моментом, пошел покурить, кто-то вышел в уборную.
Я же осталась тут у двери и пока повар с помощником занят, а остальным было не до меня, осторожно приблизилась к неплотно прикрытой двери. Осталась небольшая щель, достаточная, чтобы смотреть в неё. Я остановилась, глянула в эту щель. Увидела только спины приглашенных гостей, все смотрят куда-то, в сторону, где установлен небольшой подиум для оратора. Взгляд мой дальше, над головами гостей и теперь я увидела говорившего.
Слова его почти не долетают до того места, где я стою, но нотки голоса я узнала. Тот человек, который хотел войти в комнату, когда я переодевалась. И тот, которого несколько раз видела со спины. Теперь я увидела и его лицо.
Неизвестно почему, что-то в нём показалось знакомым, такое ощущение, что я хорошо его знаю, но только не могу вспомнить откуда. Но и с уверенностью могу сказать, что этот человек мне не знаком. Тогда почему я впилась взглядом в его лицо, в его жесты. Он стоит, засунув одну руку в карман, а другой жестикулирует и я слышу отдельные слова:
— Мы… обязательно… сделаем… пусть… они ещё не знают… удивить…
Не думаю, что я что-то поняла. Лишь одно стало ясно, я не могу оторвать взгляд от его завораживающей мимики, от его волос темных, небрежно зачесанных набок, как бы показывая сдержанность и в то же время резкость и уверенность. Его глаза, смелый, уверенный, даже насмешливый взгляд, пронизывающий присутствующих и заставляющий стоять точно в гипнотическом трансе. Смотреть, слушать и не двигаться, вплоть до того момента, пока этот человек сам не захочет, чтобы ты двинулся.
Его ладонь то и дело мелькающая, властная и словно зовущая, забирающая от меня что-то важное и отдающая этому человеку. Я, пригвожденная к месту, задумчиво внимаю его словам, которых даже не слышу.
— Что там? Ещё говорит? — услышала я сзади и резко вышла из транса.
— А… кто?
— Хендэрсон.
— Я не знаю, — испуганно отошла, словно уличённая.
Парень, что отвлек меня, заглянул в щель.
— Ну-у, это минут на десять. Пока он им очки не вотрёт, не успокоится.
— Это Хендэрсон? — спросила я, снова заглянув в щель.
— Да, Дэвид Хендэрсон, миллиардер. Владелец корпорации Хендерсон Комьюнити Волд.
— Ого, — удивилась я.
— А ты думала?
— Да я ничего не думала, просто работаю, — я окончательно отошла от двери.
6
После речи хозяина вечеринки снова пошла работа, официанты с закусками и напитками снуют среди гостей. И всё бы ничего, но уже через час такого хождения я поняла, кажется с размером обуви всё же ошиблась. Балетки нещадно натёрли мозоль на одной ноге и уже намечается мозоль на другой. Желание переобуться во что-то более удобное завладело моими мыслями. Каждый шаг это — боль, страдание и мучение.
