жалобно заурчал живот.
— Так, всё! Марш на кухню! В холодильнике бутерброды лежат, разогрей и съешь. А потом в комнату и спать! После школы поговорим!
Полина Андреевна отбросила веник в угол и закрылась в спальне. Только слышно было за стенкой причитания: «Бессовестная! Я каждый день как проклятая до двух ночи вкалываю, а ей хоть бы хны! Конечно, матери же спать не надо после вечерней смены!»
Ксю пошла на кухню: сама заточила три бутерброда с колбасой, и ещё один дала Йорику. А поужинав — или это всё-таки был уже завтрак? — девочка, стараясь быть тише воды и ниже травы, прошла в комнату, аккуратно положила пакет с драконом и, не раздеваясь, легла на кровать и тут же забылась сном на полтора часа. Ровно до тех пор, пока её не разбудил отчаянный крик дракона…
— Твоё волшебное зеркало! Оно вдруг засветилось и начало звенеть! Это Таг Игри, это точно он пытался до меня добраться!
— Это будильник, Йорик, — спокойно повторила Ксю. — Твой гном тут совершенно ни при чём…
— Это он, я уверен!
— Ну даже если и он? Уменьшатор уже у нас, отдашь его своему Гудвину, да и всё.
Дракон отчаянно замотал головой.
— Он даже слушать меня не станет! Испепелит, воскресит, а потом ещё раз испепелит!
— Ну, тогда, получается, тебе пора возвращаться?
Йорик кивнул.
— Только есть одна загвоздка… Я не понимаю, как работает портальная сфера…
— Ну, не знаю, попробуй активировать её.
Дракон поднял в руках шарик, покрутил его, но ничего не произошло. Затем он потёр его — безрезультатно.
— Это бесполезно…
Ксю встала с кровати.
— Давай вечером попробуем ещё раз? Сейчас мы всё равно ничего не сможем сделать. А мне в школу надо…
Дракон нахмурился и почесал репу.
— Ладно. Только я пойду с тобой. Не хочу оставаться с твоей мамой один на один. У меня от неё мурашки по чешуе, брр!
* * *
Есть одно старое магическое правило: если что-то может пойти не так — значит, оно точно пойдёт не так. Что же именно пошло не так, Таг Игри уже так и не узнает. Возможно, он недолил в котёл экстракта белладонны, а может, вообще вместо неё случайно капнул валерианы — теперь-то он припоминал, что они стояли рядом в почти одинаковых склянках. Да и в правильности произнесённого заклинания он сейчас уверен уже не был — вдруг где-то у него язык заплёлся, и он сказал не ту букву?
В общем, гадать можно было долго, но факт — вещь упрямая: три часа подготовки к переносу сознания пошли насмарку, и вместо того, чтобы переселиться в тело человека, он угодил… А в кого он, собственно, угодил?
Таг Игри осмотрел себя. Короткие лапы с чёрной шёрсткой, длинный хвост с закруглённым кончиком, тонкие усы под носом.
Ох, чёрт! Он угодил в кота! Да ещё и, для полного счастья, сидящего на цепи, привязанной к дереву!
— Борода-а-атые фокусы! — произнёс он не своим голосом — из глотки вырвалось что-то среднее между словами и тягучим «мявом». — Ладно бы хоть цепь была из золота, а то ведь сталь подкрашенная. У-у-у, люди-жмоты!
Маг огляделся. Он и его дерево находились в каком-то не то сквере, не то саду. Между аккуратных кусточков и клумб с цветами бежали дорожки, мощёные неизвестным ему гладким чёрным камнем, а за кустами раскинулись шикарные павильоны: на одном стояла перекошенная изба, у ворот которой валялось разбитое корыто, а рядом чернел маленький прудик; на другом вокруг хрустального гроба развалились на земле, громко разговаривая и гогоча, семеро здоровенных детин в кольчугах — ни дать ни взять, рыцари королевской гвардии на привале. Было ещё несколько павильонов подальше, их маг уже не мог так хорошо разглядеть. Он и сам находился на павильоне — кроме его дуба, здесь ещё стояла скамейка в пяти шагах, на которой восседал мужчина в странной одежде, очень похожей на укороченную чёрную мантию и колдовской колпак, только с плоским верхом. В облачённых в белые атласные перчатки руках он сжимал трость, а лицо покрывала не менее странная, чем весь остальной господин, полуборода, словно само лицо побрили, а клоки вокруг ушей оставили.
— Пс-с! Серёжа! Серёжа! — раздалось внезапно над головой у мага.
Подняв глаза, он увидел женщину с рыбьим хвостом. И даже усомнился — точно ли в тот мир он попал. В нужном мире никаких подобных вещей точно не было.
— Чего тебе, Дана?! — отозвался господин в недомантии.
— Подойди сюда!
— Тебе надо, ты и иди!
— Ну, Серёжа-а-а! — жалобно протянула женщина-рыба. — В этом костюме я даже слезть сама не могу, ты же знаешь!
«Ага! Значит, это костюм! — подумал Таг Игри. — Я не промахнулся!»
Окончательно его в этих выводах уверило карманное зеркальце с библиотекой внутри, которое вытянул из кармана господин с тростью. Помнится, здесь их называли «тамафонами».
Что-то настучав на «тамафоне», господин снова сунул его в карман.
— Ну, чего тебе? — сказал он, подойдя к дереву.
— Серёж, а пошли вечером в кино?
«Надо бежать! — подумал про себя маг. — Пока не видят!»
Он быстро зашептал заклинание, и очень надеялся, что кошачий речевой аппарат позволит всё передать правильно, и он сейчас не станет четырёхруким циклопом с поросячьим хвостиком, или ещё чего похуже.
Повезло. Цепь с лёгким звоном упала на землю, и Таг Игри, стараясь двигаться как можно тише, пошёл к краю павильона. Правда, с его новым кошачьим задом, к которому он не привык, это было ох как непросто.
Он уже почти добрался до края и готовился в один прыжок перемахнуть через кусты, когда сзади раздался возглас:
— А где Барсик? Барсик, ты куда?!
Не оглядываясь, Таг Игри прыгнул.
И, естественно, зацепился задними лапами за кусты, перекувыркнулся и кубарем покатился по дорожке из неведомого камня. Не тратя время на потирание ушибов, кот вскочил и бросился бежать.
— Барсик! Стой! Вернись!
Сзади стали слышны топот и гикание.
— Лови его! Лови!
Кот очумело зыркал глазами во все стороны в поисках выхода. Крики резко сместились вперёд, и маг увидел, что путь ему преграждают двое мужчин в чёрных костюмах с жёлтыми нашивками.
Выбора не оставалось, и он шмыгнул между кустов в один из павильонов. И тут же с шипением подпрыгнул — перед ним оказался пруд, на другой стороне которого возвышался небольшой дворец. В центре пруда плавала белая лебедь, а на берегу стоял огромный бородатый воин в золотой кольчуге.
Не в силах перебороть страх кота перед купанием, маг опрометью кинулся вдоль берега к другому концу павильона, где
