тать! И сгноят в колодниках!
— Отчего у вас за Уралом такая напасть, а?
Пятеро возчиков, заскрипев по талому снегу криво подшитыми валенками, отошли от говорящих.
Первый возчик помялся, помялся, потом извинительно сообщил Егеру:
— Да будто у вас в Сибири, на демидовских заводах, фальшивую серебряную деньгу в чекан взяли. И кто из Сибири такую деньгу везет — тотчас берут в кандалы!
Егер открыл было рот — выхаркнуть матерность, да опомнился. Эк Сибирь куролесит!
Он сбегал в избу, оттуда выскочил с кистенем, подвешенным под левую полу нагольного полушубка, прыгнул в сани и крикнул:
— Погнали в кружало!
***
В кабаке целовальник долго кусал серебряную монету, лил на нее царскую водку, потом начал счет.
Два часа Егер с матерным лаем менял сто двадцать новых императорских серебряных монет на медные алтыны да пятаки.
Рассчитался с возчиками, отпустил их на постоялый двор. Потом выпил две чарки горькой и, не предупреждая, дал целовальнику в рожу.
— За что? — претерпев боль, удивился целовальник.
— А не обманывай! — отозвался довольный Егер. — Ведь все равно обманул! Хоть на рубль, но — обманул! Ну! Бей меня, чего рожу корчишь?
Через полчаса, оторвав в веселой замятие шишку кистеня и отбившись от кабацких ярыжек вывернутой из саней оглоблей, Егер прыгнул на чью-то бесседельную лошадь и, хохоча разбитым ртом, поскакал домой.
В избушке важного вельможи уже не было, зато там на голой лавке сидел Хлынов. Старик говорил медленно, видимо, к разговору не готовился.
— А людей я тебе, князь, на это дело не дам. Сам пойми, не надо нам, по вере нашей, такой славы.
— Ну вот! Сначала поманил меня, а теперь — в кусты! Теперь ты меня пойми, сосед, нынче повернулось, что прорвы денег с тебя мне уже не потребно! Сам готов платить! И тебе за повозочные и упряжные изделия заплачу втуне, без свидетелей, под единую роспись. Одначе — кто же станет те повозки гнать? Кто станет курганы шевелить да вести поиск по урочищам и степным просторам? Тут без прорвы людей не обойтись! А у тебя в тайге внеерестровых людей — больше, чем у китайского богдыхана! Дай двести молодцов — каждому уплачу по двадцать рублей и отпилую часть добычи!
— Это я понимаю, — наклонил голову старовер, — это ты сделаешь. Но, однако, — кто же из наших польстится на могильное золото? Грех несусветный! Тут я в старые деревни приказ отдать — идти с тобой — бессилен. Прости, княже, что подвел тебя. Дак кто ж знал, что ты не извозом станешь дело налаживать, а попрешься в земли неведомые, да с риском? Я не оттого, что риск тот — голову положить, а тот риск, что лик нашей веры придется открыть. А оттого вред будет. Нам — разор и угон, а тебе — недоверие Императрицы. С обеих сторон — полный грех!
Егер не стал далее слушать спор, вынес на улицу ушат теплой воды, скинул рубаху и стал умывать кровоподтеки после веселой драки. Старовер верно сказывал. Князь же, по молодости лет, горячился. Однако князя понять можно. Ежели в приказано ему идти походом, незнамо пока — каким, но, видимо, с тем итальянским ученым человеком, то один в такой поход никак не пойдешь. Али с ним, вдвоем, с Егером. Пусть десяток походчиков наберется, через полтысячи верст войдут они в зём-ли неведомые, но не безлюдные. А в Сибири, как уже понял Егер, народы не считаны. И где они и сколько их — нет известий. Что им десяток незнаемых людей зарезать? Ничто. Эх, планты громадные, исполнение — мизгирьное!
Егер крепко утерся полотенцем, присыпал порошком из травы кровоточную рану на ребрах — кто-то успел чиркнуть ножом — и стал ту рану обматывать грубой, редкотканой китайской тканью — дабой.
«Двести молодцов набрать — это годится, — думал Егер. — Да где их, эти две сотни, возьмешь? Все мужики при деле. А стоит кому от дела отойти, податься с нами — всё! Им сразу — и розыск, и дыба, и каторга!»
За тыном шевельнулось что-то в сумерках. Егер вгляделся. Там, согнувшись, искал дыру для прохода староста конца городских древоделов{5} — Никодим.
— Эгей! — громко сказал Егер. — Шевели, чурбан, вичи крепче, разойдутся для прохода!
Никодим, видимо в спешке, послал Егера по матушке.
Глава 5
ИНСТРУКЦИЯ КОММОДОРА ОРДЕНА СВЯТОЙ ЦЕРКВИ РЫЦАРЮ ОРДЕНА ДЖУЗЕППЕ ПОЛОЧЧИО (КОЛОНЕЛЛО), ПИСАННАЯ РОМАНСКОЙ ЦИФРОВОЙ КРИПТОЙ «ЯВНОЕ — ТРИ»
«Надлежит тебе, брат и соратник, исполнить в поте и крови, а паче и до смерти следующее:
I. Войти в сношение дельного толка с людьми нашего посвящения, имеющими прочное и длительное местопребывание в государстве Московия, с целью получения от них finansundvekselsна исполнение Твоей миссии. Имена и местопребывание указанных Добродеев Ты должен держать только в собственной памяти.
II. По прибытии в главный город Siberia — Tobolesk — изволь составить к себе idealprofit отношение перед местоблюстителями и ближними к ним людьми. Притча о Твоих ученых способностях будет поведана местоблюстителям давно ранее. Дары в адрес лиц, нужных тебе, не должны содержать драгоценных металлов и денежных подношений, а быть, по притче, подарками ученого, безденежного человека.
III. На прохождение маршрута Твоей миссии следует набрать людей, тягловых животных, повозки и запас пропитания за счет денег, выделенных на то Святым престолом. Однако это будет плохим фактом для Его Ссвятейшества, ежели ты составишь превышение денег святого престолоблюстителя на двадцать пять prozentsот потребления. А посему Тебе следует пользоваться расположением Императрицы Московии и ее повелениями для ее же подданных о беспошлинном и безденежном сотворении явных дел по ученым Твоим занятиям в Siberia. Людей же для тайного деяния набирать Тебе по степени жадности их, с обещаниями дележа добытых сокровищ. Без garantusподенной или помесячной оплаты за труды. А только требовать труда за корм и напитки. Первая половина карты маршрута будет отдана тебе в Санкт-Петербурге братом и соратником под именем ТРИДВАОДИН. Вторую половину карты Тебе определено получить в главном городе Siberia — stadt, Tobolesk по истечении месяца марта. Ее передаст человек, каковой отзовется на parole, Тебе данный in Novopolis Latines.
IV. На Твой поход определен год времени. Золото и другие драгоценности земляных пирамид учитывать строго, с записью, под особый акт. Собирать и транспортировать драгоценности следует в Истинном виде, без поломок и проб. Через год, в окончании месяца март, наши братья и соратники будут
