в качестве уполномоченного имперского комиссара оккупированных норвежских областей [32].
Приказом ОКВ от 30 октября 1944 года части вермахта, дислоцированные в Данин и Норвегии и несущие охрану доков, передаются под командование СД [33].
В обоих случаях речь идет не о фронтовых войсках СС, а лишь об эсэсовцах из аппарата службы безопасности в тылах. Влияние СД в силу ее исполнительских функций и соучастия в преступлениях, совершаемых «по поручению» вермахта, одновременно повышало акции Гиммлера и значение всего аппарата службы безопасности в ее собственных глазах и… в глазах вермахта! Этот рост влияния отмечен с начала войны, и он усиливался в ходе ее, особенно к концу, когда Геринг — «человек № 2» гитлеровской Германии — окончательно уступил место Гиммлеру.
О том, что в высших кругах вермахта понимали, с каким партнером они взаимодействуют в осуществлении политики третьего рейха в отношении военнопленных, свидетельствует следующий факт. В 1942 году в связи с планируемым убийством бежавшего французского генерала Жиро, выполнение которого было сначала поручено контрразведке, среди сотрудников этой организации циркулировало «классическое высказывание» полковника Пикенброка, начальника одного из отделов службы контрразведки: «Следовало бы еще раз ясно сказать г-ну Кейтелю, чтобы он доложил своему г-ну Гитлеру, что мы, то есть военная контрразведка, не являемся организацией убийц, как СД или СС» [34].
К такой формулировке добавить нечего. Следует лишь заметить, что до того, как служба разведки и контрразведки была целиком и полностью поглощена аппаратом СД (1944 год), и прежде, чем ее начальник Канарис сам пал ее жертвой (убит в 1945 году), существовало самое тесное сотрудничество разведки и контрразведки с СД независимо от личных антипатий Канариса и его подчиненных к этой организации убийц. Эту антипатию сглаживали совместная лояльная работа ради победы третьего рейха, боязнь за собственную шкуру и трепет всех военных органов, включая службу разведки и контрразведки перед всемогущим аппаратом СД.
Масштабы влияния и значения СД в армии, которые достигли своего кульминационного пункта в последний период войны, иллюстрирует один факт, который имел место в ее начале. Так, после капитуляции в 1939 году крепости Модлин (Польша) СД вопреки условиям капитуляции арестовала офицеров гарнизона и вывезла их в концентрационные лагеря. Когда письменный протест в связи с тем, что немцы не выполнили условий модлинской капитуляции, — подписанной в Кольдице генералами Томмé (командующий обороной), Цехаком, Малаховским и Бонча-Уздовским, — остался без ответа, генерал Томмé заявил устный протест. В присутствии свиты одного из генералов вермахта, инспектировавшего офлаг, где находились офицеры из Модлина, он спросил гитлеровца: «Почему не сдержали солдатского слова, данного немецкими генералами [Штраусом — командиром II корпуса, осаждавшего Модлин, и Беме — генерал-квартирмейстером корпуса. — Ш. Д] на поле боя?» На это Томмé получил ответ: «Господин генерал неправ, немецкие генералы дали вам солдатское слово и сдержали его. Вы и весь мужественный гарнизон Модлина были освобождены. А если вас арестовала полиция и она держит вас как узника [35], то вы должны понять, что полиция и политика стоят над армией» [36].
Это дело — одно из многих, иллюстрирующих связь и взаимодействие вермахта с НСДАП и СС и его соучастие в преступлениях в отношении военнопленных.
Результатом этой связи и сотрудничества были единство и согласованность поведения всех трех столпов третьего рейха. В период войны 1939–1945 годов, когда наибольшая ответственность за существование гитлеровского государства легла на плечи вермахта, эта опора нацистского режима оказалась вполне достойной доверия, сражаясь и защищая гитлеризм до конца, а в выборе средств борьбы вермахт не стеснялся ограничениями, налагаемыми международным правом. Именно от ОКВ и его штаба оперативного руководства вермахта исходили директивы и приказы, которые обеспечивали гитлеровскому командованию и всему вермахту прочное место в истории крупнейших преступлений, какие только знало человечество.
«Это кровавые документы», — сказал Главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко о приказах гитлеровского фельдмаршала Кейтеля [37].
Да, на них кровь миллионов жертв, в том числе многих военнопленных, убитых и замученных на основании этих приказов.
ГЛАВА I
Структура немецко-фашистского аппарата по делам военнопленных
Тайное вооружение Германии, проводившееся еще в период Веймарской республики, особенно усилилось с приходом к власти Гитлера и его клики. В скором времени Гитлер открыто создал в Германии одну из самых мощных военных машин, какие знала история. Целью этого форсированного вооружения с самого начала было создание такого военного механизма, который мог бы путем военной агрессии осуществить бредовые планы овладения Европой, а затем и всем миром. Когда в ноябре 1937 года Гитлер впервые решился на то, чтобы в кругу ближайших военных сотрудников частично раскрыть свои намерения, процесс создания военной машины был уже близок к завершению. В детально разработанных планах не были забыты даже такие вопросы, связанные с агрессией, как организация аппарата по делам военнопленных. Речь шла о создании учреждения, которое занималось бы всеми вопросами приема от действующих армий, а также содержания и использования военнопленных в будущей войне. К началу 1939 года такой аппарат в основном был создан, и в ходе войны в нем были произведены лишь незначительные изменения. Такие вопросы, как, например, строительство лагерей для военнопленных, их дислокация и размеры, еще до войны были предметом обсуждения между военными инстанциями (ОКВ) и экономическими учреждениями третьего рейха (генеральный уполномоченный по вопросам военной экономики), причем эти последние, отстаивая интересы военной экономики, с первых же дней подчеркивали необходимость максимального использования военнопленных в качестве рабочей силы. В итоге система содержания военнопленных в лагерях была организована с учетом именно этой цели.
Таким образом, делами военнопленных в третьем рейхе в период второй мировой войны занимался аппарат, находившийся под надзором и входивший в сферу компетенции высших военных властей. Все вопросы, включая управление лагерями для военнопленных, находящимися на территории Германии в ее довоенных границах, а также и во всей оккупированной Европе, подлежали компетенции:
а) Главного командования сухопутных войск (ОКХ) — на территориях, включавших оперативные районы, то есть зону военных действий вместе с прилегающей к ней тыловой зоной.
б) Верховного главнокомандования вооруженных сил (ОКВ) — на всех остальных территориях, то есть на территории третьего рейха, польского «генерал-губернаторства» «имперских комиссариатов» на Востоке («Украина», «Остланд»), в Норвегии, Бельгии, оккупированной части Франции и т. д.
В течение всей войны происходило перемещение огромных масс военнопленных из оперативных районов, подчиненных ОКХ, в глубокий тыл, подчиненный ОКВ. Прием военнопленных аппаратом ОКВ от представителей аппарата ОКХ происходил в пересыльных (этапных) лагерях, так называемых дулагах, откуда военнопленных направляли в постоянно действующие лагеря для
