никто никого не убил. Вот, не дай Бог, убьют в очередной раз, тогда и начнём меры принимать по закону: пресекать преступность на корню и даже решительно искоренять. А пока только слухи, которые к делу не пришьёшь. Тут бы с взрослыми преступниками разобраться, а они своими детками стращают.
Задумчивость школьных руководителей прервала какая-то возня в приёмной, а потом и появление всезнающей Танечки, просочившейся в кабинет.
— У нас ЧП, — радостно сообщила она. — С Башировым.
Танечка точно не равнодушно дышит к молодому математику. Завуч и директор переглянулись.
— Почему я не удивлена, — буркнула Алла Леонидовна. — Что с Башировым? Убили его? Не тяни кота в долгий ящик, говори уже!
— Почему убили? — сделала круглые глаза Танечка. — Ваш Баширов жив-здоров, цветёт и пахнет. ЧП произошло в классе, где он вёл урок, вместо прихворнувшей Мамошиной. В 10А классе. Вот только что.
Судя по докладу Танечки, в 10А классе, когда Баширов вёл урок, чуть не задохнулись от удушья два ученика: Женька Сторчак и Максимка Овчаров, оба два отпетое хулиганьё, но пока ещё не совсем конченные отморозки. Но движутся в этом направлении уверенно. Почему они вдруг стали задыхаться, Танечка не выяснила толком, наверное, они съели что-то нехорошее. После этих слов завуч подорвалась с места и отправилась выяснять подробности по своим каналам. Надежда Александровна уже кляла сама себя, что сама же уговорила Баширова провести урок вместо опять заболевшей Мамошиной. Тот, поворчал, но отправился на урок. С учениками, как выяснилось, вроде всё нормально: сейчас они находятся в медпункте, вернее рядом с медпунктом.
Сегодня 10А классу не свезло: ветреная Фортуна повернулась к ученикам филейной частью. У них математику вела бабушка Мамошина и народу она нравилась. Делай на её уроках что хочешь: бабулька ничего не видит и не слышит. И её не слышно. Занимается она с несколькими заучками, сидящими на первой парте, а остальных не видит. Бабку даже чморить западло. Но сегодня получился облом. Вместо бабульки дали молодого Баширова о котором поговаривали, что у него не все дома, ибо он что-то требует от правильных пацанов. Обнаглел чувак в корягу, нюх последний потерял. Докапывается до пацанов. Сам ещё «шнурок», а быкует, как дембель. У него нет проблем? Сейчас организуем! Несколько человек благополучно свалило с этого урока, но основная масса поплелась в класс. Жека Сторчак и Макс Овчаров считали себя центровыми в классе, поэтому они решили, что им смываться западло — надо бороться с беспределом администрации. Ведь они правильные пацаны и сидят на отрицалове. Некоторые разногласия во мнениях на наметившуюся проблему не помешали Сторчаку и Овчарову единогласно одобрить саму концепцию чморения учителя. Бороться единогласно решили по плану «Б». Этот план замечательная вещь по чморению учителя-беспредельщика. Срывает урок на раз-два, и доводит учителя до истерики. Вот этого борзого Баширова и надо сегодня взять за жопу, показать ему, кто в классе хозяин и голос имеет, а кто какашка. Пару раз покажем ему козью рожу, гы-гы. Пусть лучше чувак забудет дорогу в наш класс. А то взяли моду интимно забивать молодые пацанские мозги всякой фигнёй: ни он, ни его математика нам тут не упёрлись. Прикиньте, пацаны, зачем нам его математика, если у каждого есть калькулятор? Бабки как-нибудь сосчитаем, главное их добыть. А добывать бабки надо с лохов, это все знают. И где в такой схеме математика? План «Б» прост, как коровье мычание. Вот именно, что мычание. Как только учитель оборачивался к доске, чтобы на ней что-то накарябать, как с дальних столов начинали раздаваться звуки: мычание, мяуканье, блеяние или урчание. Здорово, правда. Учителя от таких красивых звуков почему-то дуреют, но ведь смешно, правда. Особенно интересно наблюдать, как учитель начинает сходить с ума: орёт болезный, грозиться всякими карами, но всё заканчивается тем, что он убегает из кабинета жаловаться на свою жизнь завучу. Пришёл черёд терпилой стать математику. Вот это правильно, вот это хорошо, давно пора этого «шнурка» разъяснить. А то ишь хвост задрал пресмыкающееся насекомое.
У этого «шнурка» Баширова точно не все дома. Народ тёр в коридорах между собой за его хохму с мелком, который портит включенные телефоны. Интересно, на кого рассчитана эта хохма? Скорее всего, на младшую группу детского садика. На кого же ещё. Сторчак и Овчаров и не подумали выключать свои гаджеты: ещё чего. Может вам ещё какой пример по геометрии решить, гы-гы. Прикольно и весело смотреть, как придурашный Баширов, показав всем мелок, предложил выключить электронные приборы. Ага, щас! Только разбежимся, когда шнурки на тапочках погладим. Сам себе убогий на кнопочку нажимай.
Вот наступил долгожданный момент, когда этот математический лох повернулся к доске и начал на ней что-то малевать. Жека и Максим сразу же стали издавать урчащие звуки, ага, типа художественное рыгание называется. Кое-кто из нормальных пацанов стал посмеиваться и подвывать, поддерживая компанию. Концерт без заявок набирал обороты. Судя по спине учителя, тот напрягся, а потом согнулся от хохота. Он искренне смеялся, потом извинился за свой смех, утёр выступившие слёзы из уголков глаз и объявил, что издавать такие звуки, какие издают некоторые граждане в классе, чрезвычайно опасно. Оказывается, может что-то там произойти в горле и наступит спазм. Наукой это доказано, самим Менделеевым. От этого дела куча народа померло, врачи не помогли, наука бессильна. Хрясь и всё! Кирдык котёнку — молоко пить не будет.
Чего это он мелет, молча переглянулись пацаны. Совсем того, да? Как только этот лох опять отвернулся к доске, концерт продолжился с новой силой. Лох чертил какую-то фигню, похожую на кабалистические символы и делал вид, что не обращает внимание. Секунд через пять наступила незапланированная развязка в концерте из-за выхода главных исполнителей из строя. Сначала все в классе, в том числе и учитель, думали, что ведущими артистами этот номер так и задуман. Сторчак и Овчаров почти одновременно начали кашлять, при этом учитель радостно комментировал процесс:
— Вот дают, как по-настоящему! Здорово у них получается, правда? Прямо талант. Талантище! Ах, какой талант пропадает для сцены. Это надо уметь так великолепно имитировать кашель умирающего ишака. Станиславский сказал бы «Верю!»
Ученики тоже смеялись, показывали пальцами на зашедшихся в кашле Сторчаке и Овчарове. Двое одноклассников увековечивали эту сцену на свои смартфоны. Через некоторое время некоторые ученики начали понимать, что что-то не так, ибо кашель их друзей-артистов стал переходить в конвульсии и хрип со стонами. Кожа на лице Овчарова и Сторчака приняла нездоровый красный цвет и покрылась потом. Искривлённым судорогой ртом они пытались схватить
