— Что смутило твою душу, Стефания?
Ах, какой голос!
— Патроно, мне показалось, что он болен разумом.
— Стефания! Как истинная дочь Божья ты не должна произносить таких слов!
— Почему, патроно?!
Я подняла глаза и села удобнее. Вот с этого места – поподробнее, пожалуйста!
— Ты же знаешь, Стефания, печальную историю молодого Жожеля! Как же ты можешь отказать ему в любви и опоре?
— Патроно Сержио, я боялась сказать…
— Говори и ничего не бойся! Я здесь именно для того, чтобы развеять твои сомнения, Стефания.
— Я болела, это правда. И у меня был сильный жар. И теперь в памяти путается многое, а кое-что из прошлой жизни я так и не вспомнила. И никто мне не хочет сказать, от чего именно я заболела?
Интересно будет выслушать твою версию, дружок.
— Всевышний, в своём милосердии, послал тебе испытание. И только пройдя его с честью, ты сможешь взглянуть ему в глаза и сказать: «Я выполнила своё предназначение, отче!»
— Моё предназначение выйти замуж за Жожеля?
Я сделал грустное лицо и заморгала – вот-вот слезу пущу. Но я прямо чувствовала, что сейчас патроно ляпнет что-то важное, и я узнаю ещё одну грань этого мира. Ничего, я всегда была сильным человеком. Я соберу знания о мире по крошкам и по осколкам и научусь жить, не выдав себя.
— Конечно, дитя Божье! Ведь этот брак даст надежду стольким людям!
Вот вопрос бракосочетания с больным человеком меня интересовал. Неужели местная церковь считает такой брак Божьим делом?
— Патроно Серджио, а разве Всевышний одобряет браки с такими, как Жожель?
— Не тебе, дитя, судить об умственном здоровье будущего мужа! Ты должна быть покорной и послушной женой, а не интересоваться тем, что тебя не касается!
Но при этом лицо брезгливо скривил. Интересно, действительно разрешены такие браки или добрый патроно решил закрыть глаза на болезнь жениха? Правду он мне, конечно, не скажет. Но хоть сколько-то информации нужно из него вытащить.
— Патроно Серджио, когда вы говорите со мной, то я всё понимаю, правда-правда! А когда ухожу домой – мысли путаются! Расскажите мне ещё раз, кому я смогу помочь этим браком, как я смогу заслужить с его помощью благоволение Всевышнего?!
Дальше мне оставалось только молча офигевать от распахнувшихся перспектив. Патроно Серджио пел соловьём о милосердии, о посильной для меня ноше, о радости дарить помощь и оказывать поддержку… Но это всё я и без него могла придумать, не напрягаясь. А вот то, что касалось моего имущества, он упомянул вскользь и очень обтекаемо. Пожалуй, уточню.
— Но ведь материальное тоже имеет значение, патроно Серджио! Я беспокоюсь о кир Вассе. Что останется у неё, когда я перейду к мужу?
— О, доброе дитя! Не беспокойся! Твой отец, как ты знаешь, оставил достойной жене своей четыре дома. Это большие дома, но, конечно, ты отдашь малую толику в благодарность за заботу о тебе. Но совсем немного, дитя Божье. Даже меньше, чем ты пожертвуешь храму. Согласись, стыдно было бы одарить человека более, чем ты одариваешь храм? Это было бы не слишком достойно истинной дочери Всевышнего!
Ага… Вот мы и добрались до самого главного… Но уточнять дальше я не рискну. Важно понять одно – и храм, и мачеха в моём браке заинтересованы материально. То есть, им выгодно спихнуть меня за агрессивного дебила.
— Патороно Серджио! Вы такой умный! А ещё я беспокоюсь о будущем. Я не слишком разбираюсь в законах и боюсь ошибиться. Но вы же мне поможете? Что будет, если мой муж, вдруг, умрёт? Ну, вот как мой папа? Кому достанется его имущество?
— Разумеется, его почтенной матери, кир Пунте!
— А я? Как же тогда я?
— Ты, Стефания, будешь жить с кир Пунтой и покоить её старость.
— А потом? Ну, вы простите, патроно Серджио, что я спрашиваю, но я же из всех самая молодая. Должна же я знать, как я буду жить потом. Вдруг кир Пунта напишет завещание и всё отдаст храму? А куда денусь я?!
Ухмылку патроно сложно было понять по-другому – он точно понимал, что уж кир Пунта-то переживёт меня. Но она так же мгновенно исчезла, как и появилась перед этим.
— Двери Божьего Приюта всегда открыты для детей Всевышнего. Ты должна быть любезна с кир Пунтой и покорна её воле, и тогда она внесёт за тебя вклад в Приют. Есть не слишком требовательные Божьи Приюты, Стефания, и достаточно будет двух-трёх домов.
— А если она мне откажет? Старые люди бывают капризными, патроно Серждио. Да вы и сами должны это знать. Наверняка не все ваши прихожане одинаково ласковые и добродушные.
Он значительно покивал головой и ласково улыбнулся.
— Ты права, Стефания, но не мне, скромному патроно, на это жаловаться. Пусть Всевышний простит им их невольные прегрешения, как я им прощаю…
— Но вы не ответили, патроно Серджио, что мне делать, если я не сумею угодить кир Пунте?
— Думаю, что эту тяжесть я смогу снять с твоей души, дитя Божье. Я поговорю с кир Вассой и мы внесём этот пункт в твой брачный контракт.
Очень-очень мне не понравилась эта оговорка – «мы внесём»… Даже интересно, какое отношение этот патроно имеет к моему брачному контракту? Заодно уж и спрошу сейчас…
— Патроно Серджио, а могу я сама посмотреть свой брачный контракт?
Патроно разгневался! Он обрушил на мою голову громы и молнии, упрекая в недоверии к себе, в том, что я не ценю заботу и пренебрегаю словами кир Вассы, что не дело юной кир портить глаза документами и разбирать недоступные её уму договора, что я очень огорчила сейчас и Всевышнего, и самого патроно…
Бедный патроно! Какая неблагодарная зараза свалилась на его голову за скромный куш для храма! В общем-то, мне всё было уже понятно… И даже финальное заявление патроно Серджио ничего не изменило в моём понимании ситуации:
— Ты обязательно увидишь свой брачный договор в день свадьбы. Утром к вам приедет архаус с помощником, привезёт уже готовые документы и убедится в том, что вы сами, лично, подпишите его. И ты, и твой муж! Всё будет совершено в соответствии с законом! Ты очень, очень обидела меня своим недоверием, Стефания!
Прямо захотелось пожалеть беднягу...
Глава 9
Свадьбу мою нужно ожидать осенью – раньше и неприлично, и невеста, то есть — я, ещё не вступила в брачный возраст. До семнадцати лет никто не проведёт церемонию в храме. А вот возраст совершеннолетия женщины – двадцать шесть лет. И до этого она не имеет возможности принимать решения о замужестве, распоряжаться финансами и иметь собственность.
Все эти сведения проскользнули в беседе с пастором, скрытые слоями бесконечных «дитя Божье», «всё во власти Всевышнего», «девице приличествуют покорность и незлобивость», «твоё недоверие расстраивает…» и прочая, прочая, прочая…
