Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Джульетта улыбнулась двум малышам и стала внимательно следить за простиравшимся перед ней широким каналом. Дож еще не появился, но даже без него скучать не приходилось. Барки и гондолы выстроились на поверхности воды чернильного цвета, черно-золотисто-белые, они сверкали на солнце, точно императорская шкатулка с драгоценностями. Каждое судно было щедро украшено цветами и яркими лентами. На нескольких крупных судах звучала музыка, лютни и виолы выводили легкие танцевальные мелодии, которые перемешивались со смехом.
Прошло уже много лет с тех пор, как Джульетта приехала в Венецию. Она неоднократно наблюдала это пышное зрелище. Однако оно каждый раз почему-то пробуждало желание смеяться, веселиться, гнездившееся глубоко внутри ее. Это чувство порхало в ее сердце, точно озорная бабочка, напоминая о тех днях, когда она была юной беззаботной девочкой, которой ничего так не хотелось, как веселого праздника, танцев и рыцарской песни о любви. Сейчас Джульетта уже не предавалась столь необузданным мечтам, но это чувство затаилось внутри ее.
Ей действительно нравился этот день с его радужными надеждами, везде кипела жизнь, прогоняя хотя бы на мгновение смерть и увядание. Джульетта была вынуждена признаться, что частично приподнятое настроение было связано с мыслью о предстоящем вечере, когда она снова увидит Льва. Марка Антонио Веласкеса, или того, кто скрывался под этим именем. Она увидит его, будет танцевать с ним. Это ожидание наполнило ее странной теплотой, в причины которой не хотелось вникать. Ей грозили опасности, она это понимала. Этот мужчина хранил множество тайн. Однако сегодня Джульетта обнаружила, что ей трудно соблюдать прежнюю осторожность.
Танатос скрыла толпа, солнечный свет.
Остался один Эрос, полный романтического озорства. «Или, возможно, Дионисий», — подумала Джульетта, наблюдая, как один из захмелевших ухажеров куртизанки еле держался на ногах и чуть не свалился в канал. Но приятель спас пьянчужку, ухватив того за красивый атласный дублет и снова вернув на твердую сушу. Женщина и ее поклонники разразились веселым смехом. Все они сбились вместе, кто-то пустил по кругу бутылку, так что ждать новых падений в воду придется недолго.
— Синьора Бассано! Какая редкая удача.
Когда Джульетта услышала эти слова, улыбка на ее лице погасла, исчезла, точно она и не улыбалась. Ровный, очаровательный, выразительный голос окликнул ее со стороны канала, прямо напротив того места, где она стояла, и испортил прекрасный день. Джульетта могла поклясться, что темное облако заслонило солнце, хотя оно, как и прежде, сияло на лазурном, без единого облачка, небе.
Джульетта вцепилась в деревянный шест, посмотрела вниз на канал и почувствовала, что Бьянка плотнее прижалась к ней. Как она и опасалась, это был граф Эрмано Грацциано. Его большая гондола, блестящая с черными бортами, множеством сверкающей позолоты и букетов из черно-золотистых перьев, остановилась почти рядом с ней. Бархатные занавески маленькой каюты были раздвинуты, и виднелись те, кто находился в ней.
Как всегда, граф Эрмано был разряжен не менее роскошно, чем его гондола, — в дублете из золотистого атласа, окаймленного горностаем и позолоченными шнурками, панталонах в светло-золотистую полоску, плаще без рукавов, подбитом тем же редким мехом белого цвета. Бриллиант величиной с яйцо сверкал в его золотистом матерчатом головном уборе, точно насмехаясь над ней своим блеском.
«Драгоценный камень идет хозяину», — не без иронии подумала Джульетта. Хотя граф Эрмано был намного старше ее, он все еще не потерял мужскую красоту. Густые седые волосы, аккуратно подстриженная седая борода, холодные проницательные зеленые глаза, точеное худое морщинистое лицо. Он часто широко улыбался, вел себя непринужденно, но под обаятельной внешностью скрывались властность и жестокость. Ходили слухи, что граф сколотил крупное состояние в Венеции как честным, так и нечестным путем. Он занимал важное положение при дворе дожа в качестве члена Церемониального совета, который устраивал визиты зарубежных правителей, министров и послов. К сожалению, в последнее время многие члены совета, включая синьора Ландуччи, умерли. Дом Эрмано Грацциано считался самым великолепным в городе. Граф был четырежды женат, всякий раз на дамах с безупречной родословной, богатых и красивых, которые безвременно умирали.
Теперь он, похоже, захотел присоединить к своим владениям небольшой дом и ферму Джульетты, которые располагались на материке, — все это перешло к ней по наследству от семьи мужа, когда она покинула Милан. Наверное, он хотел заполучить и саму Джульетту, хотя та не могла понять, зачем ему это понадобилось. Ведь граф мог воспользоваться услугами любой молодой полногрудой куртизанки города, стоило ему только шевельнуть пальцем. Зачем ему такая высокая, худая и смуглая женщина, как она? Однако, если Эрмано возжелал, он настойчиво добивался своей цели. С того самого дня, как они встретились в базилике Сан-Марко, граф захаживал в ее магазин, посылал ей небольшие подарки, приглашал на балы в своем дворце.
А сейчас еще испортил ей веселый праздничный день.
Однако Джульетта слишком долго медлила с ответом на его приветствие. Люди уже стали смотреть на нее с недоумением, явно не понимая, почему она не обращает внимания на столь важного человека. Даже громкий смех и разговоры стихли, перейдя в еле слышный гул.
Джульетта храбро смотрела графу прямо в глаза. Тот наблюдал за ней с едва заметной терпеливой улыбкой на красивых устах. Позади него в тени каюты стоял его сын Бальтазар и, скрестив руки на дублете из белого бархата, наблюдал за всем с хмурым выражением узкого моложавого лица. Бальтазар — единственный ребенок и наследник владений Грацциано — всегда вел себя как несчастный принц, переполненный скрытым гневом. Это был красивый юноша с изящными высокими скулами, болотного цвета глазами и темными шелковистыми прямыми волосами, спускавшимися до плеч. Сегодня он казался странным, каким-то знакомым, чего она никогда раньше не замечала…
— Добрый день, граф Эрмано, — ответила Джульетта и чуть присела в реверансе.
— Синьора Бассано, день действительно добрый после того, как я вас увидел, — ответил он. В словах и поведении графа — вежливых и учтивых — равно как и в голосе, затаилась насмешка. Похоже, граф уловил тревогу, которую породил в ее душе, и был этим крайне доволен. — Извините меня за то, что в последнее время я не бываю в вашем магазине. Я наведывался в свои владения на материке.
«Так вот в чем дело», — с иронией подумала Джульетта. А ей-то казалось, что подействовали ее заговоры с целью избавиться от него. Черт бы все побрал.
— Надеюсь, там все в порядке.
— Разумеется, все в безупречном состоянии. — Граф наклонился через борт гондолы и устремил на нее взор своих проницательных изумрудных глаз. — Синьора, не хотите ли поучаствовать в шествии вместе с нами? Здесь достаточно места для вас и вашей служанки.
У Джульетты все сжалось в груди при мысли о том, что ей придется сидеть вместе с Грацциано в этой удушливо-роскошной посудине, и она вцепилась в шест так, что в ее ладонь впились занозы. На мгновение у нее даже потемнело в глазах, и она уже не соображала, стоит ли у канала или видит сон. Конечно, это не обычная гондола, управляемая смертным гондольером, а лодка Харона[7], которая ждала, чтобы перенести ее в царство мертвых.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
