утренней рутины, – чтобы мы могли слышать только то, что нас интересует; остальное превращается в смутный гул, который мы сначала слышим только одним ухом, а потом перестаем слышать вообще.
Это только один пример десенсибилизации (десенситизации, снижения чувствительности) – того самого феномена, который смягчает запах бекона или вонь мусора, помогает глазам приспособиться к яркому свету, позволяет нам забыть о трении и тяжести одежды, умеряет нервную дрожь, вызванную употреблением кофе. Десенсибилизация может происходить в течение нескольких секунд (свет), минут (запах) или дней (кофеин).
В любой отдельно взятый момент мы настраиваемся на то, что для нас важно, отключая другие раздражители. Мы также воспроизводим недостающее. Вспомните, как вы перекрикиваете радио по утрам. Зачастую вы слышите только часть разговора (потому что остальное заглушает радио), но тем не менее улавливаете его суть, «выключая» лишние звуки и добавляя пропущенные.
Что-то подобное происходит в мозге, когда вы напеваете про себя песню. В 2005 году ученые провели сканирование мозга людей, слушающих записи известных мелодий (например, композицию «Satisfaction» группы «Роллинг стоунз» или тему из «Розовой пантеры»), в которые специально были вмонтированы паузы[96]. Слуховая зона коры головного мозга участников эксперимента продолжала работать в том же самом режиме даже в паузах, когда они пели про себя. Ухо не слышало песни, а мозг слышал.
* * *
Восприятие – совсем не то, что вы думаете. Это куда более сложное дело, определяемое нашей генной структурой, способностью фильтровать и дополнять сигналы – и, по всей вероятности, обменом сигналами между нашими органами чувств. Из моего рассказа могло сложиться впечатление, будто мы ощущаем всё по отдельности, грань за гранью, но в реальности мозг всегда соединяет разные качества одного объекта, так что мы не ассоциируем цвет одной вещи с движением другой. Например, воспринимаем кошку как черный мяукающий объект, имеющий форму кошки, а рыжую собаку – как рыжий воющий объект, имеющий форму собаки. Ученые всё еще ищут тот «клей», который соединяет различные сенсорные аспекты; некоторые полагают, что это может быть синхронное возбуждение нейронов из разных участков мозга, отвечающих за восприятие.
Что, если бы мы могли единовременно задействовать только один орган чувств? Видеть лицо своего ребенка, но не слышать его голоса? Чувствовать запах сока, но не видеть его? Был бы его вкус таким же, как сейчас?
Возможно, нет. То, что вы видите, меняет вкусовые ощущения. Когда французский ученый Жиль Моро дал группе из 54 испытуемых попробовать белого вина, искусственно окрашенного в красный цвет, вся группа – и опытные дегустаторы, и профаны – описывали его запах и вкус, как если бы оно было красным[97].
Точно так же то, что вы видите, влияет на то, что вы слышите и осязаете. В ходе одного эксперимента ученые поместили обезьян в центр полукруга говорящих людей и научили смотреть в разные стороны, пока они слушали[98]. Затем ученые просканировали сигналы, поступающие в тот участок мозга обезьян, который передает информацию от ушей к слуховой зоне коры головного мозга. К их удивлению, клетки ее работали с разной скоростью в зависимости от того, в какую сторону были направлены взгляды обезьян.
Ученые обнаружили также, что, когда человек смотрит на ту часть своего тела, которую трогают, соматосенсорная зона коры его головного мозга, отвечающая за интерпретацию тактильных ощущений, активируется сильнее, чем когда он не видит прикосновения[99]. Обратное утверждение тоже верно. Одновременное тактильное и визуальное раздражение одной и той же части тела усиливает работу зрительной зоны коры.
* * *
Так что зрение – это не просто ви́дение, а прикосновение – не просто касание. Составить представление о предмете нам куда проще, если мы не только видим его, но и слышим соответствующий звук. Когда мы смотрим на банан или малиновую рубашку, наш мозг как бы «ощупывает» их.
Этот обмен сигналами происходит и в сенсорной памяти. Джей Готфрид и его коллеги обнаружили, что одно чувственное воспоминание активирует другие[100]. Большинство из нас знает это по собственному опыту: запах кокосового масла вызывает в памяти образ белого песчаного пляжа и легкий шум волн; запах корюшки напоминает мне кухню моего деда, дым его сигары, его улыбку, блеск золотого зуба, синий свитер.
* * *
Таким образом, наши органы чувств не отдельные нехитрые механизмы, как нам когда-то казалось, а действующие избирательно, уникальные инструменты, которые точно и быстро преобразуют простое электрическое раздражение в отчетливое представление… о чем? Да обо всем том, на что мы обращаем внимание в отдельно взятый момент, например направляясь утром на работу.
Глава 3
Осмысление
Вы сели в машину и едете куда-то со скоростью 90 километров в час, а ваше сознание еще не полностью сосредоточилось на шоссе, по которому несется стальное двухтонное ядро – ваш автомобиль. Вам кажется, что вы воспринимаете картинку во всех деталях: четырехполосная дорога, поворачивающий «субару», белый утренний свет, но впечатление, будто вы видите всё, иллюзия. Хотя ваши органы чувств перерабатывают около 10 миллионов бит информации в секунду, в вашем сознании задерживается 7–40 бит[101]. А если ваши мысли витают неизвестно где, например вокруг предстоящего совещания и недавней семейной перебранки, или вы пытаетесь прямо сейчас уладить проблемы по мобильному телефону, информации в мозге оседает еще меньше.
«По-настоящему мы видим только то, чем зрительно „манипулируем“ в настоящий момент», – говорит психолог Дж. Кевин О’Риган, а манипулируем мы только теми вещами, на которые обращаем пристальное внимание[102].
Я осознала это несколько лет назад морозным зимним утром, когда вместе с десятилетней дочерью Зоэ следила за пробуждением лебедей-кликунов с берега кальдерного озера в Хоккайдо, Япония. Это озеро, образовавшееся в кратере вулкана и окруженное голубыми холмами, питают горячие источники, и на берегу недалеко от нас стояла открытая японская баня. Мои глаза были обращены только на лебедей, на их белоснежные перья и засунутые под крыло головы, чтобы ничего не пропустить. Одна за одной шеи птиц разворачивались, а головы выныривали из-под крыла. Но что за невысокая смутная тень кралась по льду позади них? Собака? Лисица? Я была настолько поглощена разглядыванием этого мохнатого существа, что не заметила другой темной фигуры не далее чем в трех метрах от нас – голого мужчины, направлявшегося к бане.
Зоэ видела его хорошо.
Моя неспособность заметить очевидное – пример «слепоты по невниманию». Когда мозг настроен на окружающее пространство, он возбужден, а это гарантирует полное осознание происходящего и эффективную деятельность. Но когда мы отвлекаемся, он может пропустить очевидное. Этот феномен был
