роняя под ноги, на серый асфальт тротуара, на неудобные резиновые тапочки. Ей хотели помочь, это ясно. И ей на самом деле нужна помощь. Но согласиться — не значит ли сменить одних вероятных покровителей на других?
Бутылка Гаяра, блеснув на солнце стеклянным боком, полетела в урну, и Дея решилась.
— Совсем не тороплюсь.
В конце концов, Гаяр верно сказал вчера на базе: если бы с ней хотели что-то сделать, для этого была вся ночь. Все возможности. А вернешься — там Роман и эта его «покровительница». Надо сначала обдумать, как не попасться им на крючок, а потом можно и возвращаться.
Кайлер смотрел так… понимающе? И в то же время оценивающе, что стало не по себе. И она спросила, будто зимой с разбегу в ледяную воду:
— Что вам за интерес мне помогать? Почему?!
— Считай, что у меня тоже дар: чуять, когда надо помочь, — серьезно ответил Кайлер. — Ты нас не бойся. Все эти замуты с покровительством — палка о двух концах, семья Отрелио с таким не связывается. Хочешь, поклянусь?
— Но зачем тогда?
— Не знаю. Поживем — увидим.
— Он тебе еще одно не сказал, — едко добавил Гаяр, — семья Отрелио никогда внакладе не остаётся.
— Сама собой, — ничуть не смутился Кайлер. — Секрет в том, что добрые дела неплохо окупаются. Пойдем.
— Куда?
— Я бы отправил вас обоих в гостиницу, исключительно ради того, чтобы не возникало дурацких мыслей о слежке и манипуляциях, но сейчас это может оказаться опасным. Так что в семейный особняк, и это не обсуждается.
Гаяру предложение откровенно не понравилось, но спорить он не стал. Только лицо стало совсем уж мрачным и напряженным, будто в семейном особняке его поджидали как минимум клетка со львами и пригоршня скорпионов в постель. А вот Дее стало любопытно. Что за семья такая, в самом деле? В их школе те, кто происходил из старых магических семей, обычно говорили не «семья», а «род». Это как будто возвышало их ещё больше над такими, как Дея — «с отсутствующей даже в зародыше родословной». Сейчас, похоже, она столкнулась с каким-то другим подходом. Или другой семьей?
Рядом бесшумно остановился роскошный длинный автомобиль. Сливочно-белые бока сверкали на солнце, огромные фары напоминали стрекозиные глаза, а низкая посадка намекала на то, что всякие там колдобистые переулки, не говоря уж о грунтовках, ниже достоинства этого красавца. Дея такие только в кино видела. Зато парень за рулем оказался знакомым — тот рыжий-лохматый, что вывозил их вчера с базы. Даже мятую рубашку не переодел. Хотя где бы и во что ему было переодеваться? Наверняка тоже все это время провел в полиции. Вопрос, когда успел за машиной смотаться…
— У тебя выходной, — бросил ему Кайлер, садясь на переднее сиденье. — Что, некому за руль сесть?
— Все заняты, а я не против, — бодро ответил тот, дождался, пока сядут Дея и Гаяр, и мягко тронул с места. По городу ехал плавно и неторопливо, как будто не он гнал вчера, как бешеный, по бездорожью. Дея вертела головой, рассматривая улицы Сигидалы. Невысокие дома из красного кирпича, пена цветущих акаций, блестящие стеклом и металлом автоматы с напитками, разрисованные снеговиками и зайцами лотки с мороженым, полосатые зонтики летних уличных кафе… Центр курортного края дышал невозможным для столицы ленивым покоем.
— Была здесь раньше? — спросил Гаяр.
— Нет, — отозвалась Дея.
На самом деле она нигде не была дальше Озерного — дачного поселка под Эребой, где они жили с мамой и бабушкой. Проблема Деи была не только и не столько в капризном даре и отсутствии родословной. Их маленькая семья из трех, а теперь уже двух женщин жила бедно. Слишком бедно для столицы. Дея не могла себе позволить многого из того, без чего не мыслили жизни ее одноклассники. Не только в этой школе, в первой, обычной — тоже. А прозвище «нищебродка» еще ни одному ребенку не добавило уверенности в себе. Пусть Дея и научилась выглядеть бойкой, активной и уверенной. Есть разница между «выглядеть» и «быть на самом деле».
Ехали недолго, не больше десяти минут. Но этого времени хватило, чтобы из центра оказаться ближе к окраине. Тесные улочки сменились просторными участками с особняками в глубине, за деревьями и заборами. Кафе, магазинов, телефонных будок, автоматов с напитками здесь не было. Да что там, не было даже нормальных тротуаров. Широкая дорога, по сторонам — узкая дорожка, на которой мелькнуло несколько велосипедистов. И бесконечные заборы, за которыми видны только деревья.
За один из этих заборов и свернули. Широкие ворота распахнулись, пропустили авто и сомкнулись вновь. Подъездная аллея сделала несколько крутых поворотов. И наконец Дея увидела особняк, в который ее пригласили.
Он был больше главного корпуса их школы! Белоснежный и огромный, словно океанский лайнер из кино, рассекающий зеленые волны кленов, лип и акаций. С колоннами, широкими ступенями, высокими арочными окнами в четыре ряда и парой мраморных львов у дверей. Дея так засмотрелась, что даже не поняла, кто помог ей выйти из машины. Только пробормотала:
— Да кто же вы такие, в самом деле?
Единственный дом старой магической семьи, который она видела, дом ректора Корчева рядом со школой, был гораздо скромнее. Здесь, пожалуй, он сошел бы за сторожку!
— Не тормози, — Гаяр на мгновение приобнял ее за плечи и тут же отпустил. — Ты здесь приглашенная гостья.
— А ты? — спросила она.
— А он — блудный сын, хотя нет, он блудный внук, — с ехидцей отозвался Кайлер. — Гай, ты знаешь, где твои комнаты. Их никто не занимал. Дея… — он взял ее под руку и повел по ступеням наверх, и, наверное, это было хорошо, потому что сама она долго еще стояла бы, раскрыв рот в полном изумлении.
ГЛАВА 10. Блудный внук
— Ты ее напугал, — сказал Гаяр, когда растерянную Дею увела расторопная горничная.
— Не хотел, — Кай, как и он сам, смотрел девушке вслед. — Кто ж знал, что она приличный дом в первый раз в жизни видит. Ты ведь ее в клубе для мажоров подцепил?
— Ее туда парень приводил. И то, судя по всему, с корыстными целями.
— Речь не о целях чьих-то, а о ее жизненном опыте. Ты хоть что-то о ней знаешь?
— Студентка, — пожал плечами Гаяр.
— И гадалка, помню. А кроме?
— Потенциал у нее не гадалки, а боевика. На срыве такую мощь выплеснула, полквартала снести могло.
— И никакой родословной. Знаешь что, братишка, как в столицу вернетесь, наведи справки.
— Зачем тебе?
— Мне — ни зачем. А
