сделает? Демид ведь не имеет ко всему этому никакого отношения.
Слово «он» Аля произнесла иначе, ненароком сделав на нем акцент и отделив от остальных слов. Примерно так же в фильмах о Гарри Поттере персонажи произносили имя Темного лорда.
— Всякое может случиться, — нравоучительно произнесла баба Шура. — Рисковать не стоит. К тому же, он ничего не знает о…
— Он их видел! — почти вскрикнула Аля. Она сейчас выглядела как приговоренный к смерти, который умоляет судей пересмотреть страшный приговор. — Ночью он видел мертвых невест! Демид сам мне только что рассказал, как они стояли за окном, а одна даже находилась в комнате и показала ему свои воспоминания!
Баба Шура удивленно воззрилась на меня. Затем нахмурилась, отчего ее старое лицо стало еще морщинистей, и пробормотала:
— Час от часу не легче.
Мы с Алей сидели на кухне в их с бабой Шурой доме и ждали, когда закипит чайник. Всего полчаса назад Аля откровенничала со мной, а теперь забилась в угол и, насыпав себе в кружку растворимый кофе, растерянно смотрела в окно и ждала, пока закипит вода.
Я же сидел на краю табуретки, придерживая коленками стоящий в ногах рюкзак, который я не решился поставить на захламлённый советский диванчик, стоящий у противоположной стены. Мне казалось, что меня вот-вот выгонят отсюда, поэтому был готов быстро уйти, хоть мне и не хотелось покидать Алю, которая так молила меня остаться.
— Что будет через три дня? — острожно спросил я.
— Зимнее солнцестояние, — ответила девушка, не отрываясь от окна. Когда я уже подумал, что на этом все, Аля добавила: — И моя свадьба.
— Которую ты не хочешь.
— Не хочу.
— Зачем тогда выходишь замуж? — тут же задал новый вопрос я.
— У меня нет иного выхода. Иначе пострадают те, кого я люблю.
— Кто твой жених? — задал я вопрос, на который больше всего хотел услышать ответ.
Молчание.
— Он местный?
Кивок.
— Кто…
— Бабушка идет! — воскликнула Аля, перебив меня. Она, наконец, оторвалась от окна, и, встав из-за стола, подошла к закипевшему чайнику.
Когда пришла баба Шура, горячие напитки уже дымились в наших с Алей чашках.
— Все, больше к тебе никто не залезет, — объявила баба Шура, разматывая цветастый платок на голове. — Со смертью твоего дяди мое колдовство спало, поэтому нечисть и подошла так близко. Теперь будут только за забором стоять, но ты лучше зашторь окна, чтобы их не видеть. Приятного-то в этом мало.
Я кивнул, все еще до конца не понимая, почему баба Шура и Аля восприняли мои сны как реальность.
— А вы что, колдунья, выходит? — спросил я, чтобы поддержать разговор.
— Выходит, — усмехнулась баба Шура.
Раскрасневшаяся от мороза, она шмыгнула носом, налила себе горячего чая и присоединилась к нам с Алей за столом.
— Колдуете, значит, — произнес я, раздумывая, не слишком ли скептически звучат мои слова.
— А как не колдовать, Демид, когда тут такое творится? — вздохнула баба Шура.
В книгах по психологии я читал, что с людьми, у которых проблемы с психическим здоровьем, следует общаться спокойно и делать вид, что ты им полностью веришь.
— Красные подснежники — это ваших рук дело? — спросил я, вспомнив о странной осиновой роще с единственной березой.
— Когда ты успел их увидеть? — удивилась баба Шура.
— Заблудился в день приезда и случайно вышел на осиновую рощу, — пояснил я. — Меня потом Кирилл Васнецов вывел.
При упоминании моего одноклассника Аля внезапно сделалась белой, как полотно. Вся скукожилась и склонилась над чашкой с кофе так, что пар касался ее лица.
Баба Шура хмыкнула и что-то пробормотала себе под нос. Кажется, она любила говорить сама с собой, да так, что никто не мог разобрать ее слов.
— Так это вы сотворили подснежники? — повторил я свой вопрос. Я решил сначала оценить степень ее сумасшествия, а потом сделать выводы. Скорее всего придется забрать от нее Алю, и уехать вместе с ней в город, подальше от странной бабушки.
Баба Шура скривилась и отрицательно качнула головой.
— Нет. Они сами там появились. Очень и очень давно.
— Странно, почему я раньше их не видел, — задумчиво произнес я. — Жил в деревне, бродил по лесу, но ни разу не выходил к этой роще.
— Мало кто ее видел, — сказала баба Шура. — Да лучше бы и не видели.
— Почему?
— Потому что нехорошее это место. Могильник.
— Могильник? И кто в нем захоронен?
— Будешь много знать — скоро состаришься, — изрекла баба Шура, намекая на то, что больше она мне ничего не расскажет. Ну и ладно, я и так сделал выводы: она рехнулась и хочет утянуть за собой Алю.
— Что ж, тогда, пожалуй, я пойду, — объявил я, вставая из-за стола. К чаю я почти не притронулся, потому что внимательно слушал бабу Шуру и краем глаза следил за Алей.
Против моего ухода никто не стал возражать. Аля так и осталась сидеть у окна, похожая на безвольную куклу, а баба Шура встала, чтобы проводить меня.
— Зачем Але выходить замуж? — обратился я к ней в сенях. — Она же явно этого не хочет.
— Не твое дело, — процедила баба Шура. Она была крайне недовольна, что я влез в их заморочки.
— Согласен, не мое, — кивнул я. — Однако я не понимаю, за что вы с ней так поступаете. Будто она вам неродная и вы ее не любите.
Баба Шура насупилась. Скрестив руки на груди, она яростно зашептала:
— Ничего ты не понимаешь, глупый бесчувственный мальчишка. Мной движет любовь, и это замужество, увы, единственная надежда на то, что Аля сможет выжить. Если избежать его, то ее постигнет участь куда страшнее смерти. А тут есть малейший шанс, на то, что все у них сладится…
— У них? Кто он? Кто ее жених? — озвучил я вопросы, которые так меня интересовали.
— Узнаешь на свадьбе, если все еще будешь тут, — сказала баба Шура. — Сиди тихо и не создавай никаких проблем. Что бы ты не сделал, Аля все равно выйдет замуж — запомни это.
Я открыл было рот для нового вопроса, но баба Шура меня перебила:
— Не забудь на ночь задернуть шторы, — посоветовала мне хозяйка дома.
Я кивнул, а сам решил, что задергивать их я не буду. Если ко мне и придут призраки, то только во сне.
У дома дяди топтался Кирилл. Он явно непросто прохлаждался, а ждал конкретного человека — меня. Колючий взгляд льдисто-голубых глаз скользнул по моему лицу, а тонкие губы искривила ухмылка.
— И что ты тут все еще делаешь? — без приветствия спросил он, чем напомнил Кирилла, которого я знал
