теряет свою изначальную силу и всё, что с ним было когда-то связано.
– Так значит, ты не просто ведьма, а ещё и ведунья? – мужчина осклабился в довольной ухмылке практически восхищаясь не только смелостью сидящей перед ним женщины, но и всему тому, чего она могла знать, в том числе и о нём лично. – Поэтому ты здесь и осталась, а не стала прятаться, подобно своей сожительнице?
– И поэтому, и по другим причинам. Насколько я знаю, прятаться от тебя бессмысленно. Найдёшь и достанешь даже из-под земли.
– Тогда зачем ты спрятала от меня ту, кого я ищу? Это что, какая-то проверка?
– Вполне возможно. Я ведь не знаю тебя лично и ведать не ведаю о твоих истинных намерениях. К тому же, Песчаные Псы не вызывают у большинства людей приятных эмоций. Ваша репутация идёт впереди вас, а вы сами не приносите с собой ничего хорошего.
Да, смелости этой ведьмы можно позавидовать. Даже старейшины с местными кзязьками никогда так не вели себя в присутствии Эйдана. Но едва ли её поведение можно было назвать отчаянным безрассудством. Либо она знала, что он её не тронет, либо действительно владела такими предвидениями, о которых ему не поведают даже самые лучшие оракулы и пифии Сириона.
– Ты же знаешь, если ты не скажешь, куда спрятала свою красавицу, я всё равно её отыщу. Даже если для этого мне придётся убить тебя, чтобы снять с неё защитную руну. Но ты, как я вижу, не предполагала подобного развития событий? Вернее, знала заранее, чем закончится наша встреча?
– Ты и представить себе не можешь, что мне было открыто в своё время. Поэтому, да. Считай мою смелость неким безрассудством, продиктованным самым обыкновенным человеческим любопытством. И, конечно, я могу дать тебе подсказку и направить по следу Лорелии, но не более того. И не раньше той минуты, когда ты позволишь мне заглянуть в твоё грядущее для того, чтобы я убедилась окончательно, что ты именно тот, кто ей предначертан, и кто не причинит ей губительного вреда по собственной воле.
Лорелия?
Как только он узнал истинное имя водной нимфы, то с большим трудом сумел сдержать то ли восхищённую, то ли самодовольную ухмылку. Будто распробовал его буквально на вкус, и оно оказалось не менее сладким и пьянящим, чем сорванный им сегодня поцелуй с уст его хозяйки.
Правда, последние слова ведьмы всё же вернули его на грешную землю, заставив испытать недоброе предчувствие.
– Заглянуть в моё грядущее? А это тебе ещё зачем?
– Я уже сказала. Мне нужно убедиться, что ты не сделаешь ей ничего плохого. Или думаешь, я доверю тебе жизнь своей приёмной дочери только потому, что тебе вдруг захотелось утолить с ней свою животную похоть? С таким же успехом я могла её продать любому более достойному кандидату, а не прятать все эти годы в глуши непролазного леса. И даже если ты захочешь убить меня, чтобы снять с неё защитную руну, боюсь, ничего у тебя не выйдет. Это особая руна, и она не связана с жизнью наложившего её мага.
– Руна крови? – Эйдана даже бросило ненадолго в жар, когда его самые невероятные предположения наконец-то подтвердились. – Она не работает на простых смертных. Кто она? Чья она дочь на самом деле?
И снова ведьма не сумела сдержать явно надменной усмешки, намеренно затягивая с ответом за очередной затяжкой. Кажется, Пёс заметил в её чуть прищуренных глазах отблеск ведьминского зелёного огня, тем самым убедившись, что перед ним не какая-то обычная знахарка или отшельница-ворожея.
– Возможно, я и отвечу на все твои вопросы, но не раньше того, как загляну в твою предначертанную богами судьбу, жнец. Решать, конечно, только тебе. Но ты и сам прекрасно знаешь. Я провидица и никогда не озвучиваю вслух того, что мне открывается, дабы не потерять свой дар. Твои тайны, как прошлые, так и грядущие, умрут вместе со мной.
Глава пятая
– А где гарантия, что ты не воспользуешься полученными знаниями против меня, ведьма?
Как бы страстно он не жаждал дорваться до обещанного приза, Эйдан не мог не понимать, насколько подобные вещи могли быть опасны. Поэтому он и избегал контактов с людьми, обладающими даром предвиденья, совершенно не разделяя взгляды тех глупцов, которые сами искали встреч с провидцами, мечтая разузнать о своём будущем. Ведь данный дар давался богами не просто так, а заглядывать в чужое грядущее (как и в прошлое) – чревато не менее непредсказуемыми последствиями. Ведь кто-то способен увидеть там столько всего, что можно использовать, как во благо, так и во вред.
– Оглянись вокруг, жнец. Где и ради чего я могу применить полученные о тебе знания? Я отшельница и храню вот уже бесчисленные долгие годы такое количество тайн, сколько ты не способен увезти в своём имперском обозе, будь они материальны. И, повторяю. Я не дам тебе ни одной подсказки о местонахождении Лорелии, пока не увижу собственными глазами, насколько тебе можно доверить чужую жизнь.
Он смотрел в невозмутимые глаза ведьмы довольно долго, будто пытался отыскать в них хоть одно противоречие её на удивление искренним словам. Как ни крути, но за приличные годы собственной жизни Эйдан мог отличить по голосу или выражению лица любого смертного (да и не смертного, к слову, тоже) говорит ли тот правду или же лжёт. Поэтому он и поднялся с кресла где-то через полминуты, приближаясь к ведунье и удерживая всё это время её прямой взгляд собственным.
– Эйдан!.. Я бы на твоём месте подумал о подобном решении трижды, если не больше! – голос Сэда за спиной лишь слегка притормозил вожака Псов, но, скорее, из-за вызванного недовольства, поскольку тот назвал своего предводителя по имени при нежеланных свидетелях. – Ты уверен, что это того стоит? Ты можешь выбрать в любом местном городе или деревне столько девиц, сколько возжелаешь. Смысл разыскивать кого-то, даже не зная, человек ли она?
Но Эйдан даже не обернулся, продолжая изучать реакцию ведьмы и то, как её седые брови слегка приподнялись, а губы вновь дрогнули в едва обозначившейся улыбке.
– Вот это я и собираюсь узнать, Сэд. И раз я забрался так далеко ради подобной прихоти, то отступать от намеченной цели не вижу причин. – он нагнулся над столом и отшельницей, опираясь ладонями о край деревянной столешницы и тем самым демонстрируя о принятом им решении и отсутствии какого-либо страха перед предстоящими действиями женщины. Во всяком случае, он всем своим видом показывал, что готов не только позволить ей заглянуть
