Анна Хрустальная
Рабыня для повелителя огненной бури
Пролог
Тот год для Теарина и всех Древних Фьордов выдался самым тяжёлым и невосполнимым по понесённым среди жителей потерям. Вначале воды во всех мелководных источниках вдруг поднялись и забурлили, затопив большую часть плодородных земель. Даже дно, казалось, в них опустилось, а то и вовсе растворилось в ядовитом иле подводных топей. Болота так вообще превратились в смертельную ловушку для любого сухопутного живого существа. А потом пришли они. Вернее, приплыли. Тысячи, может даже десятки тысяч. Самые жуткие водные создания из глубин Великого Океана. Бездушные, хладнокровные твари, изголодавшиеся за долгие столетия в ледяных водах своего скрытого от всего мира морского царства за сладкой человеческой кровью и плотью.
Никто не ждал их появления, и никто не мог объяснить причин их тотального нашествия. Ведь раньше об этих существах ходили лишь противоречащие одна другой легенды. Водные фейры – никсы, ундины, сирены, вилы, водяницы и тысячи других имён, которые давали люди этим сверхъестественным созданиям, имевших одну лишь суть. На деле же, являясь морскими хищниками и безжалостными убийцами, лишёнными живой души и человеческой эмпатии. Они заманивали своих жертв к воде зачаровывающим пением или источаемым их телами наркотическим эфиром. Читали чужие мысли, вторгались в слабый человеческий разум ложными образами, а потом нападали на своих жертв и затягивали несчастных под воду, откуда уже никто не мог выбраться живым.
Сколько тогда погибло жителей, домашнего скота, птиц и лесных животных Теарина? – банально не сосчитать. Даже стихийные бедствия, чёрная чума или кровопролитные войны с племенами Восточных Варваров не приносили Древним Фьордам столько человеческих потерь, как в тот ужасный год.
Не удивительно, что Двенадцати Старейшинам-Приорам Теарина пришлось пойти на крайние меры и не меньшую, чем до этого жертву. Иначе всем жителям Фьордов грозило полное истребление, а самому мирному государству Двенадцати Границ – бесславное исчезновение с лица земли.
Поэтому и было принято решение пойти на поклон Огненным Землям Третьей Границы и заключить с Императором Эрналдом двусторонний договор сроком на двенадцать колен. Буквально выпросить у самых немиролюбивых жителей Южных Империй их легендарный Легион из совершенных наёмных убийц и непобедимых воинов – Песчаных Псов или Жнецов огненной бури.
Йонетта едва не всю свою сознательную жизнь провела в Приграничном Лесу, стараясь держаться от людей и ближайшего к ней поселения, как можно подальше. Впрочем, жители данной деревушки и более отдалённой на Приграничье Девятой столицы Вилмота тоже не искали поводов заходить вглубь леса по собственной воле. И уж тем более искать сознательных встреч с местной провидицей и лесной ведьмой. Может лишь за самым редким исключением.
Уже давно немолодая отшельница успела повидать за свой немалый век много чего странного, а порою необъяснимого даже для неё. Но этот год превзошёл всё, с чем ей когда-либо приходилось сталкиваться в собственном прошлом, шокировав до глубины души происходящим на Приграничье безумием, и даже тем, чем оно было закончено с приходом Чёрных Жнецов из Огненных Земель.
Поначалу никто не верил, что водных фейр можно как-то победить и в особенности убить. Никому из жителей Древних Фьордов этого не удавалось. Погибали все без исключения – отчаянные смельчаки и истеричные трусы, старики и дети, проворные животные и неуловимые пичуги. А тут сразу всё резко изменилось. Вместо воды пришёл огонь с Песчаной Бурей. И все водные источники Теарина всего за несколько дней окрасились синей кровью подводных тварей.
Йонетта тоже была наслышана о Песчаных Псах Третьей Границы, но увидела их впервые только тем холодным летом. Правда, издалека и не выискивая намеренно с ними более близких встреч.
Как ни странно, но все Жнецы имели человеческие тела и антропоморфные лица. Разве что были более физически развитыми, более высокими и обладали завораживающей гибкостью со скоростью самых опаснейших в мире хищников. Они, как ни в чём ни бывало, входили в ледяную воду вышедшего из берегов фьорда, ныряли и… всплывали через какое-то время рядом с сушей абсолютно целыми и невредимыми. Может кто-то из них и погибал, только на фоне наводнивших реки и каналы Теарина останков водных монстров их потери выглядели незначительными или просто смешными.
А ещё Йонетта никогда до этого не слышала, как кричат от мучительной боли и смертельной агонии водные фейры. Но в том году ей пришлось увидеть и услышать много чего шокирующего, ужасающего до глубины души и просто нереального. Как и наткнуться в одно раннее утро на берегу Молочной речки (прозванной так когда-то из-за известкового дна и берегов из белой глины) на едва живую фейру.
Когда-то очень узкое русло речушки, которое было можно спокойно перепрыгнуть с берега на берег в один шаг, теперь разошлось на несколько ярдов вширь и являло собой полноценную реку с достаточно глубоким дном. Возможно, Йонетта и не пошла бы туда, если бы не услышала в привычной утренней тишине Приграничного Леса совершенно непривычный для этих мест едва различимый детский плач.
Песчаные Псы тоже не заходили так далеко. Им хватало и тех источников, что пролегали за лесом и находились ближе к поселениям и городам Теарина. Тем более, что самим фейрам было намного удобнее выискивать своих жертв в более людных для этого местах. Поэтому Йонетта и была ошеломлена увиденным даже более чем. Увидеть именно здесь одну из морских тварей, лежавшую наполовину в воде наполовину на берегу с ужасной раной на животе и рёбрах и… прижимавшую к своей белоснежной с голубовато-мятным отливом груди плачущего годовалого ребёнка. Такое даже в самом безумном кошмаре не привидится.
– Пожалуйста… Умоляю!.. Помоги…
Она не ослышалась? Фейра заговорила с ней на человеческом языке, ещё и на диалекте Приграничной территории? Разве такое возможно?
Правда, Йонетта не могла похвастаться и малой долей знаний об этих существах. Никто не слышал до этого, чтобы эти твари могли разговаривать, а их песни – больше напоминали мелодичные вибрации волшебных инструментов, как у птиц, но с более сложной звуковой амплитудой. А тут целые слова со смыслом! Да и сама фейра (судя по женской груди и изящному гибкому телу, заканчивающемуся чешуйчатым хвостом с зеркальными плавниками – это была всё-таки самка) отличалась от большинства своих собратьев более выраженными человеческими чертами лица и завораживающей красотой истинной водной нимфы.
Но больше всего поражал ребёнок в её руках. Хоть и с бледной кожей, но с оттенком к розовому и бежевому.
