их младшая сестрица. Кто бы мог подумать, что этих агентств в Нью-Йорке… столько! А до этого мы объездили всё Западное побережье… Даже в розыск объявили!
— Обязательно найдёте, — убеждённо проговорила Диана. — Даже не сомневайтесь.
С тихим шуршанием припарковался у обочины роскошный «Линкольн». Опустилось дорогое стекло, и из салона кивнул бритоголовый мужчина, окинув их пару быстрым и цепким взглядом. Детектив Ллойд мельком обернулся и нахмурился.
— Явился-таки… Простите, мисс Фостер, это ко мне.
— Ступайте, — разрешила Диана. — Хоть один из ваших друзей пришёл на встречу.
Джон Ллойд пару секунд смотрел ей в глаза, затем подал руку на прощание. Она протянула свою, и их ладони соприкоснулись. И даже через ткань кожаных перчаток Диана ощутила, как бьёт разрядом кончики пальцев.
— Был рад вас видеть, мисс Фостер, — негромко проговорил детектив.
— Взаимно, мистер Ллойд, — улыбнулась она.
Детектив отправился через мостовую к роскошному автомобилю, а Диана перехватила взгляд его друга.
Запомнились глаза — ярко-синие, глубокие, холодные и насмешливые одновременно. И взгляд, скользнувший по ней — не то тёплый, не то ледяной. Дивные друзья у детектива Ллойда.
Диана вернулась в храм, оставляя чужие секреты за спиной, и даже успела на конец проповеди, когда внутрь ворвалась мисс Каррера, пробежавшая на цыпочках к своему месту.
— Встретила тётушку Марию, небось всё родителям доложит! — выдохнула Кира ей в ухо. — Я сделала вид, что Хуана не знаю, сама забежала обратно в храм… Диана, выглянешь, ушла ли? Я её знаю — небось притаилась за углом и следит. Старая перечница!
Диана шикнула на подругу, поднимаясь и крестясь. Проповедь окончилась, прихожане подходили за благословением.
— Выгляну, — сжалилась на изнывавшей Кирой она.
— И Хуану скажи, чтоб не уходил, — горячо зашептала мисс Каррера, подходя с Дианой к священнику. Лицо сноровистой испанки мигом изменилось, меняя шельмоватую маску на почти смиренную. — Он там на углу стоит, курит. Такой высокий, широкоплечий, с усиками…
Диана тяжело вздохнула, склоняясь над крестом. Поговорить с отцом Марком не удалось: Кира уже дёргала её за локоть.
— Я следом выгляну, — горячо зашептала мисс Каррера. — Ты только убедись, что тётки нет… А если есть — так Хуану скажи, чтоб не уходил…
— Я помню.
Сбежать не удалось. Что ж, одна надежда на то, что мисс Марии и впрямь на улице не окажется, и Кира пойдёт восвояси со своим женихом, оставив её в блаженном одиночестве. А там… покупки, готовка, обед… а после обеда — прогулка в парке… или лучше в библиотеку? Определённо, в библиотеку, в такой-то тоскливый и пасмурный день. Главный вопрос: остаться в читальном зале или взять книгу с собой?
Гулять так гулять! Вначале расслабиться в тишине читального зала, пропитанного ароматами старых книг, чистых полов и наполированного дерева, затем наведаться в секцию абонементов и присмотреть себе пару книг на неделю. Тем более что миссис Бэрроуз наверняка рассчитает её в понедельник, а значит, времени на чтение у неё останется предостаточно, в перерывах между поисками нового места.
Мисс Каррера притормозила у выхода, делая вид, что копается в сумочке, пока Диана с другими прихожанами покидала тёплый храм. На улице всё так же барабанил дождь — успеть бы к дому, пока окончательно не вымокла — и всё ещё стоял неподалёку дорогой «Линкольн». Детектива Ллойда, впрочем, поблизости уже не наблюдалось — никак, убежал к этому своему второму другу, за которого он так переживал.
Диана старательно не смотрела в сторону «Линкольна», неторопливо двинувшись вдоль по улице. Мисс Марии, тётушки Киры, она так и не увидела, но на всякий случай решила пройтись к переулку: а вдруг та и впрямь поджидает племянницу за углом?
— Чисто! — мисс Каррера не утерпела-таки, догнала её сзади, от избытка чувств обхватив за плечи. — Спасибо, Ди! А вот и Хуан! Идём, познакомлю!
— Спасибо, но…
Ничего больше сказать она не успела. Мужчина, к которому подлетела Кира, медленно обернулся, и кровь застыла у Дианы в жилах.
Десять лет! Почти десять блаженных лет…
— Мачете, — одними губами выдохнула она.
…И ведь думала, что спаслась. От манящего Альбиона её отделяли месяцы — ничто по сравнению с годами ужаса, бегства и разрушенных планов. Ей оставалось ещё немного — на том конце океана её бы не достали, не нашли…
Мачете тоже замер. Ещё бы — не каждый день доводится сталкиваться с покойницей. Впервые на памяти Дианы жуткое лицо прорезала почти человеческая гримаса, и мексиканец выдохнул, глухо и надтреснуто:
— Сеньорита Флорес?
Диана развернулась и побежала. Первые несколько шагов её спасала толпа: Мачете попросту не мог пробраться к ней, не раскидав прохожих с пути. Впрочем, именно так он и поступил: сзади раздались крики, звуки ударов — а затем её рванули за локоть, так, что Диана не удержалась и упала. Вывернутое плечо пронзила острая боль, так что Диана не сразу и услышала поражённый голосок Киры, крики прихожан и восклицания прохожих.
Умолять Мачете бесполезно: это она ещё помнила. Помнила всё до мельчайших деталей, тщетно вытравливая из памяти, забивая новыми впечатлениями и знаниями. Такое не забывается — даже без дара менталиста.
— Хуан, что ты делаешь?! Отпусти её! Это Диана, Диана Фостер, моя подруга!..
Диана болезненно вскрикнула, когда Мачете вздёрнул её на ноги, рванулась прочь. И ведь прекрасно понимала, что лучший палач сеньора Флореса никогда не выпускал добычу из рук…
— Отпусти девушку.
Мужчина стоял перед ними спокойный, неподвижный. Только синие глаза, пожалуй, в этот миг казались всё-таки ледяными. Диана вскинула на него отчаянный взгляд, прекрасно понимая, что не будет чуда, не будет спасения…
— Не вмешивайтесь, — дрожащим голосом попросила она. — Он… он убьёт вас… прошу вас, уходите… не надо…
Голос всё-таки дрогнул: Мачете держал слишком больно. Но ещё больнее оказалась мысль о том, что это конец. Это и вправду конец. Отец не упустит её второй раз.
— Послушай её, — глухо проговорил Мачете, глядя в глаза неожиданному защитнику. — Проваливай.
А ведь мужчина, стоявший перед мексиканцем, ничуть не уступал ему в росте. И в размахе широких плеч. И… пожалуй, дорогой плащ и строгая шляпа казались на нём несколько чуждыми. Такому человеку больше подошла бы кожаная куртка и бита.
— Ты плохо слышишь, cretino?! Или тебе прочистить уши? Сейчас сделаю — насквозь!
К виску Мачете приставили толстый, неуклюжий «магнум». Грохота от такого — на целый квартал.
