А не все, оказывается, домоправительницу тут уважают…
Честно признаю — я слишком расслабилась. Сама не заметила, как задремала под доброе бурчание тетушки, чтобы проснуться от возмущенного вопля и с трудом увернуться от пощечины.
— Ты как смеешь бездельничать вообще! Безродный!
Все-таки кто-то слепой да принял меня за парня.
Тоже оборотень. Высокий, кряжистый мужик с кустистыми бровями и лицом матерого уголовника. Интересные здесь слуги, однако.
Второго пинка дожидаться не стала — вылетела из закутка ласточкой.
— Вайрен, а ну не дури! Ты что мне птичку пугаешь, а?
Тетушка на страже спокойствия стояла со сковородкой наперевес.
Оборотень окатил её холодным, неприятным каким-то на редкость взглядом.
— Слугам не положено отдыхать посередь дня. За мной, живо! Сейчас найду тебе работу!
Похоже, приказывать он право имел. Ничего, у меня начальник в офисе был ещё противнее. Криво усмехнулась про себя и поспешила за нежданным визитером.
В замке я не ориентировалась пока от слова совсем. Приходилось бежать, проклиная чьи-то опять-таки средневековые замашки. Какая там космическая эра? Мохнатый век перепутал давно и прочно.
Когда он остановился — чуть не впечаталась в чужую спину.
Ох, и хорошо, что успела кое-какие травки у Хелены позаимствовать. Они не дадут оборотням многое учуять.
— Вот, здесь роботы-клинеры, комнат пять, господа сейчас отдыхают в саду. Окна мыть. К вещам не прикасаться. Сопрешь что-то — отправишься в тюрьму в лучшем случае. У тебя два часа на все про все. Понятно?
Безымянный мохнатый насупил брови, прищурился.
— Есть приступить к уборке! — хрипловато откликнулась.
Да если бы знала, во что ввязалась…
Нет, поначалу было все нормально. Первые три комнаты — роскошные, такие раньше только на картинке видела в сети — убрала легко. Клинеры мне были знакомы, пыли здесь не так уж много, тихо, никто не мешает. Даже песенку начала мурлыкать.
Правда, под монументальную кровать робот никак не пролезал. Пришлось лезть самой.
Лихорадочно выстраивая картину быта в отдаленном поместье огромного Ледяного Края, я так увлеклась, что не сразу ощутила что-то неладное. Только тогда, когда какая-то скотина с довольным смешком облапала мою торчащую из-под кровати пятую точку, погладив и весьма фривольно сжав половинки.
— Смотри, какую красотку нам Брайс подогнал, как знал, что мы устали.
— Задолбались, вернее сказать, — хриплый, мурлыкающий голос второго мне понравился ещё меньше.
Дернулась, едва не врезавшись головой в днище кровати. Вот же битый трафик!
Выползать пришлось попой назад, под тихие бесящие смешки.
Моя перекошенная физиономия с прической “у белочки шерсть встала дыбом”, впрочем, заставила смехом поперхнуться.
Стоят. Смотрят. Знакомые желтоглазики. Опасные. Вблизи — ещё более красивые. Мощные. Аура опасности, какой-то жесткого желания, власти, силы и странного мягкого уюта окутывает с ног до головы, сбивая боевой настрой. Человеку сложно против оборотней. А против альф — вообще невозможно устоять.
— Какая необычная самоч… девочка, — поправляется первый златоглазик. У него над бровью небольшой шрам.
— Очень. Какая фигурка даже в таких тряпках, так бы и съел, — демонстративно облизывается второй.
Похоже, они все-таки не близнецы, первый старше, второй моложе, изящнее.
Так и загоняют жертву. Я и пикнуть не успела, как на талию легли горячие ладони, пахнущие песком. Откуда этот запах? Мерещится?
— Кр-расавица, — рычание прокатилось по всему телу, отдаваясь в нем огнем.
Что за чертовщина? Я дернулась, попыталась вывернуться.
— Не так быстро, кошечка…
Второй тут как тут. Надвигается, смотря пронзительно, тяжело, вызывая приступ паники.
Сильные пальцы ухватывают за подбородок.
— Молоденькая. Хорошенькая. Чистенькая.
— Вот только зачем Эрену рабыня, а? — вдруг шепчет второй.
И от этого шепота на ушко, в котором вовсе нет сейчас ничего игривого, меня прошибает пот.
— Маленькая и сладкая рабыня. У нашего ненавистника рабства, — криво усмехается первый, — жизнь становится интересной.
— Он же будет не против, если мы немного развлечемся? — шепчет первый.
Горячие ладони пытаются заползти под тунику, коснуться кожи. Наверное, это называется шоком. Даже мою внутреннюю стерву можно выбить из колеи. Мохнатикам это удалось. Да и их аура давила, буквально лишая способности мыслить.
— Нам будет хорошо вместе.
— Она имя свое позабудет, — уже не знаю, кто из них что говорит.
Я борюсь с собой из последних сил. Вот отчего у всех девчонок крыша так едет. Пресловутое обаяние оборотней. Как же! Их внутренний зверь и магия, что задавливают человека, подчиняют. Да только я буду бороться до последнего! Извращенцы мохнатые!
Не знаю, в какой момент все поменялось. Я пришла в себя, уже буквально повиснув на младшем оборотне, в то время как старший что-то тихо урчал, почти ласково перебирая мои волосы.
Действую молниеносно. Словно это вообще не я, а кто-то более ловкий, расчетливый, точно знающий, что делать в данной ситуации.
Младший получает лбом в переносицу — ему больнее, чем мне.
Старший — куда попала — я не виноватая, нечего к честным девушкам приставать!
Только чужим ошеломлением от отпора человеческой девчонки можно объяснить то, что мне удается сбежать. С грохочущим сердцем и безумной головной болью запираюсь в своем чулане.
Что теперь делать, а? Они же найдут. Они знают, что я собственность Эрена. Они…
Перестаю бегать по комнате. Спокойно.
Тетушка Хелена не считает лорда Эрена самодуром. Вряд ли он обрадуется, если братишки прибегут ему жаловаться на его “собственность”.
Умойся, Майка, приведи себя в порядок. И попытайся придумать, что можно противопоставить обаянию оборотней.
До позднего вечера меня никто не трогал. Признаю — тревога не утихла. Все здесь было чуждо. День вымотал так, что хотелось поскорее забыться.
А, когда уже было решила, что пронесло, ко мне явился… нет, не Ирис. Высокий светлокожий волк с короткими белыми волосами и сталью во взгляде. С таким не пошутишь.
— Майари Вольфран, тебе велено явиться в покои господина Жнеца. До этого велено привести тебя в порядок. Прошу следовать за мной.
И, не оборачиваясь, вышел.
Похоже, он не сомневался, что я никуда не денусь. Не к добру лорд Вайре про меня вспомнил. Ох, не к добру…
