стакану, плясали под скрипку и гуляли с девицами! — возмутился моралист. — Ах, забыл! Еще и деньги спускали. Пачками за день!
— Имею право! — Я подошел к нему вплотную, уперев руки в бока. — Вам какое дело?!
— А такое, голубчик! — Нагнулся ко мне Гоголь и вдруг схватил за грудки. — Все ваши пра-пра… с того света возвращаться хотят! От возмущения! Может, вам предназначено благими делами заниматься… а не ставить свой род в дурное положение!
Громкий крик петуха заставил вздрогнуть. С перепугу я подскочил с места. В окно уже пробиралось неяркое солнце. Протерев глаза, огляделся. Дед дрых без изменений. Тильбо видно не было. Следов пожара в доме тоже не осталось.
— Почудится же… — Покосился на портрет.
Дядька, с виду спокойный и безмятежный, лишь еле заметно моргнул… и вдруг погрозил кулаком.
Глава 7. Черти что
— Послали соседей, — фыркнул я, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в мутном зеркале. — Один — старый хрыч… другой, — несмело покосился за спину, — творческий на всю голову! Еще и права качает. Тильбо!
Гоблин не откликнулся. Надо же…
— Ты что, в штанах запутался? — отшутился я, вспомнив, как Тильбо затягивал обновку до подбородка.
Сени пустовали. Не надев сюртук, я вышел во двор и наткнулся на… карету. Вроде как мою, белую, с позолоченным гербом… вот только мутировавшую. Все четыре колеса были разными: одно — от старенькой брички, два других — от телеги и лишь дальнее было родным. Вместо удобного сидения кучера прибили полусгнившую доску. В общем, на таком драндулете далеко не уедешь! Да и на ком? Лошади-то разбежались! Только вдалеке паслась одинокая коза, время от времени прерываясь на "Ме-е-е!".
Недалеко от восстановленного клозета вдруг зевнул стог сена. А после еще и икнул. Я с недоверием подошел ближе. Он вдруг обдал меня "амбре" не первой свежести, и из сена показалась заспанная морда Стефана.
— Господин…
Чуть дар речи не потерял!
— Воды-ы-ы, — сипло выдохнул кучер, и меня отнесло на пару метров назад.
— Ты где был, обормот?!
— Там… — ткнул он куда-то в сторону, а затем на рот: — Ы-ы-ы…
Я что, знаю, где тут воду брать? Вот что-что, а бражка в доме точно была!
Немудрено, что нашелся пузырек в столе.
— На, мне не жалко, — протянул Стефану.
Тот залпом опустошил склянку. Глаза сделались как две монеты, и кучер воскликнул:
— Ух, хорошо!
— Плохо! — отвесил ему затрещину. — Ты где пропадал, дурень?
— Так это… вы ж сами на козлы сели… и потом толпа за вами гналась… — бормотал Стефан, отряхивая с себя солому. — Я понял, что не догоню, а ко мне парочка мародеров прицепилась… ну и пришлось в один двор завернуть… А там, поймите правильно, дама была, одинокая… То есть, спасла меня! Правду говорю! Если б не она!.. — Аж за сердце, бедный, схватился. — Увидела, как меня хотели разорвать эти нелюди…
— По-моему, ты просто завалился к какой-то бабе со спущенными штанами на ночь глядя, погудел там до утра и кое-как доплелся назад! — отвесил ему еще одну порцию тумаков. — Идиот! Живо лошадей ищи! И чтоб глаза мои тебя без них не видели!
Трясясь, как осиновый лист, Стефан кивнул, и через пару мгновений только пятки его сверкали. Рогатого поблизости не было. Даже козы след простыл.
Расхаживая в полном одиночестве по скрипящим половицам, я заглянул к завхозу. С виду — смертельно бледен. Наклонившись, прислушался к груди. Не пойму… Может, он все-таки… того?
Заметив в окне какое-то движение, обернулся. Аж вздрогнул! Честно, не привык с утра пораньше лицезреть оранжевое гнездо, да еще и с выпученными глазками!
Гнездо настырно постучало в окно, нагло заявив:
— Утро доброе, работничек!
— Кому как, — вздохнул я и отворил пыльную створку. — Гоблина не видела?
— А я разве не с ним сейчас говорю? — съязвила девица.
— Знаешь, мне не до шуток. — Я даже улыбнулся, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего. — Надеюсь, пришла деда вашего забрать?
— Список дел тебе принесла. Василь еще перед прошлым "заспоем" составил. Ничего толком не сделал. Ну, сам поглядишь. — Оставив на подоконнике сверток, девчонка бодрым шагом отправилась восвояси.
Список развернулся сам собой. И ладно, если бы меня напугали только пункты "Истребить крыс в сарае", "Сбор навоза", "Вывести клопов из матрасов"…
Самым страшным было то, что список кончался аж у моих ног.
— Стой! — Я перемахнул через подоконник, волоча за собой сей приговор.
— Что, не справишься? — Рыжая с ухмылкой обернулась.
— Помоги мне! — взмолился я. — Как минимум, найти моего гоблина. А по-хорошему — разобраться со всем этим!
— С такими как ты водиться — себе дороже! — со знанием дела заявила девица, не сбавляя шаг.
— Я тебе заплачу! — предъявил весомый козырь. А что? На женщин работало безотказно! Хоть в карманах моих вот-вот загуляет ветер, такая девчонка вряд ли попросит много.
— А мне денег не надо! — Она гордо вскинула голову.
— Как это? — оторопел я. — Всем надо!
— Попробуй купить какую-нибудь дурочку и спихнуть на нее все свои обязанности, — ловко просчитала меня рыжая.
— Будь по-твоему! Давай сработаемся? Один я тут точно не справлюсь! — пошел на новую хитрость. — Что за это хочешь?
Девчонка вдруг остановилась. Развернувшись на каблуках (да-да, под мешковатым сарафаном цвета потоптанной травы она еще и сапоги на каблуке носила), немного пошевелила извилинами и решила:
— Ты же с паном Корнеем знаком? Проси у него оснащения академии книгами по колдовству и учебным инвентарем и словечко за меня замолви, мол, Дина Беленькая тебе помогала хозяйство организовывать…
— Школьница, что ли? — усмехнулся я, оглядывая курносое, нечесаное нечто.
Оно, кажется, обиделось, уперев руки в бока.
— Ааа! Институтка?
В ответ прилетела звонкая пощечина.
— Да не обижайся ты! — попятился я, потирая щеку. — В жизни знать не знал всей этой науки!
— Как же? — Меня одарили унизительной усмешкой. — Ты ведь опытный растениевод!
— Кто? Я?! — Ушам не поверил! — Опыт у меня явно не в том, о чем стоит всем рассказывать!
— Так я и думала… — окончательно разочаровалась во мне эта Беленькая.
— Значит, по рукам? Или не хочешь, чтоб за тебя словечко замолвили?
Я-таки добился своего! Девчонка с недовольной миной вырвала у меня список и без приглашения направилась в мою временную обитель.
— И за что нам такое несчастье? — тяжело вздохнула.
Бросив укоризненный взгляд на паутину в сенях, она прошествовала в комнаты. Заглянула в гробоподобный шкаф, вытащила оттуда веник и всучила мне со словами:
— На, подметай!
Клянусь, хоть у сего приспособления и не было глаз, это не помешало нам с ним обменяться сочувствующими взглядами!
— Как?
— Руками. — Рыжая изобразила движение и продолжила копаться
