петард, которым он надышался в подвале. Эрминья протянула ему стакан с водой и какими-то каплями доктора, и он выпил его жадно, держась одной рукой за кровать. Дурнота постепенно отступила, и комната перестала кружиться в тошнотворном колесе.
— Кто меня вытащил из подвала? — спросил Виго, рассматривая ссадины на костяшках рук.
— Эрр Морис, сеньор.
— И где он сейчас?
− С доном Диего и сеньором Джулианом провожают гостей, − произнёс маэстро Гаспар. — А вам нужно отдохнуть, сеньор, голова всё ещё кружится?
Виго отмахнулся от вопросов доктора и встал.
− Сколько я тут провалялся?
− Около часа, сеньор, − ответил доктор, − и ещё столько же вам нужно лежать. Слава Ангелу, всё обошлось, а могло быть куда хуже! Вы просто в рубашке родились, сеньор Виго.
Под причитания доктора и вздохи служанок Виго вышел из комнаты, всё ещё держась за стену.
Фиеста почти закончилась. Судя по запаху дыма, фейерверк всё-таки состоялся. А может быть, это его всё ещё преследовал запах горящих петард из подвала?
Он ведь мог погибнуть…
Слуги убирали мусор, уносили посуду и мебель, и большинство праздничных огней уже погасло. Гости разъезжались, и кого-то, едва стоявшего на ногах, гварды аккуратно уводили под руки по аллее.
Нападение, попытка ограбления, эйфары, этот странный чёрный туман… Всё это сейчас казалось каким-то абсолютно нереальным, и только боль в теле напоминала о том, что всё произошедшее какой-то час назад − правда.
Виго опёрся о перила и долго смотрел на внутренний двор, пытаясь собрать мысли в порядок и составить план действий. Думалось тяжело, и от напряжения голова снова начинала кружиться. Но хуже всего было то, что, глядя на опустевшее патио, он всё ещё явственно видел незнакомку, стоявшую посреди танцующих гостей. Как будто всё остальное, что произошло после их расставания, было дурным сном и не имело большого значения.
«Выпейте, сеньор Кот…»
Проклятье! Неужели именно так действует эйфория? Неужели эти мысли будут теперь преследовать его? Неужели он будет всё время думать об этой незнакомке? Ему нужно её найти…
Он потёр рукой лоб.
Эх, был бы здесь сейчас Эмерт! Зря он отпустил его на этот вечер! Вот чья помощь ему бы сейчас пригодилась.
Виго снова потрогал шишку на голове. Мысли постепенно вернулись к нападению в подвале.
А что с бриллиантом? С сокровищницей? И кто всё−таки на него напал? Откуда взялись эти люди, и почему их проглядела охрана? Они пришли вместе с этой Амалией? Что это за туман он видел в подвале? Это результат отравления дымом или…
Эти воспоминания окончательно вернули его к жизни. Пора приниматься за дело.
Виго велел послать за Морисом, а сам отправился в сокровищницу, прихватив трость и фонарь.
Каменный пол подвала был залит водой. Помещение хоть и проветрили, открыв все отдушины, но всё равно запах гари и дыма всё ещё оставался внутри. У дверей стояла усиленная охрана, но то, что Виго увидел в самой сокровищнице, его окончательно расстроило.
Грабителям всё же удалось пробраться внутрь, хотя всё это и выглядело странно. Почти ничего не пропало из самой комнаты, а вот сейф…
В сейф они определённо забрались, судя по найденному на полу золотому слитку, и сломанному ключу, торчавшему из замка. И размер ущерба был пока не ясен. Как и то, зачем грабители сломали замок?
Виго осмотрел искорёженный ключ, поговорил со старшим гвардом, отдал необходимые распоряжения. Он также осмотрел тела убитых грабителей и отправил гонца к инспектору Альваресу с просьбой прибыть ранним утром в Вилла Бланко. А затем лично убедился, что схваченный Морисом вор надёжно заперт в кладовой и ему оказали необходимую помощь. Доктор перевязал его рану, дал снотворное и обещал, что он не умрёт и к утру уже точно придёт в себя. Вот тогда его и можно будет допросить.
А когда последние гости покинули особняк, всех желающих с ним поговорить Виго отправил отдыхать, сказав, что разбираться со всем остальным он будет только утром. Ему не хотелось слушать причитания родни, наставления дяди и глупое бахвальство Джулиана. Поэтому он сослался на плохое самочувствие, а сам отправился в кабинет, велев Делисии принести туда кофе и лёд, и позвал Мориса.
− Итак… Что мы имеем в сухом остатке? — устало спросил Виго, откинувшись в кресле и приложив к голове полотенце со льдом.
Лицо у Мориса было ободранным, одежда в саже, и на скуле совершенно отчётливо проступил кровоподтёк. Но, в отличие от Виго, сыщик был бодр и весел, хотя и немного озадачен. Морис положил на столик свой револьвер, налил чашку кофе и выпил её залпом. Потом налил ещё одну, но пить не стал, а достал из кармана карточку, браслет, и что-то чёрное, похожее на чулок, завязанный в узел. А потом добавил ещё и золотой слиток, который положил рядом с револьвером.
− Что мы имеем? Н−у−у… Хм… Мы много чего имеем, хефе. Мдя. Для начала, взломанный сейф — одна штука, покушение — две штуки, карточку Эспины, оставленную на месте преступления, двух раненых и одного убитого гварда и трёх убитых разбойников. Пойманного вора, подстреленного вора, мой подбитый глаз, ну и эйфайров — всех не пересчитал, но явно больше пяти. И да, ещё лгунью−камалео. В общем, как говорилось в одной театральной постановке… «Всё страньше и страньше…» Мдя.
Он выпил залпом вторую чашку и, заснув руки в карманы, принялся ходить по комнате. И выглядел он как человек, решающий какую-то головоломку.
− Так… Я, знаешь ли, ударился головой, надышался эфиром и дымом, так что соображаю туго, поэтому давай обо всём по порядку, − произнёс Виго, разглядывая предметы на столе. − Ты сказал: два покушения? Одно я вроде пережил, а как я пропустил второе?
− Ну, если по порядку… − Морис поскрёб подбородок, посмотрел в потолок и потрогал багровую скулу. − Тогда слушай, потому что история будет длинная. И второе покушение было вовсе не на тебя.
— А на кого? — удивился Виго.
— На твою сестру. Сеньориту Оливию. Когда ты ушёл танцевать с этой… гм… воровкой, я продолжил следить за гостями. Приставил к её спутнику сеньора Джулиана и одного из гвардов, а сам решил посмотреть на всё, что происходит через твою штуковину. Поднялся в башню и включил её так, как ты мне показывал. И знаешь, увидел я немало любопытного. Да, сеньора Кэтэрина — эйфайр, это было видно. А вот твоя воровка совсем даже не была эйфайрой. Во всяком случае, она не сияла, как светляк. Но в тот
