В нём и без того переизбыток тестостерона, так природа ещё и не пожалела отсыпать от щедрот своих красоты. Богатая грива длинных, каштановых волос. Высок, крепок, брутален. Сердцеед — улыбка Голливуд, в глазах огонь и смех раскатистый, привлекающий внимание... всех самок «в поиске»!
Эх, берегите, мамки, дочек, тут такой...
— А это Дэрэк Чайо. Чуть ли не единственный представитель стихий огня в академии... Мерзкий тип. Его сородичи не приемлют себе подобных на территории, которую могут охватывать своей силой, — в голосе Рэйвена скользнуло неприкрытое раздражение.
— А как же девушки? — со скепсисом покосилась на брутала с девчонками.
— Я ж сказал: «представитель»! Мужского пола! Но зато в любом количестве дев, — не то с завистью, не то с презрением брякнул Сэм. — Они на него, как мухи на гов...
— Ого, — хмыкнула я, с любопытством глядя на это чудо-чудное. — Стало быть, альф-самец... — Дэрэк Чайо опять раскатисто засмеялся, и, видимо, своей шутке. Девушки дурашливо хихикали ему в поддержку. И он казался таким беззастенчиво счастливым, безгранично весёлым и пустым, что я нахмурилась. Как-то это на театр смахивало, ибо смех не соответствовал взгляду — прямому, колючему, направленному...
И тут нас разделила невероятно текучей походкой Изэлла. Надменная, высокомерная, смотрящая категорично прямо.
И только когда я насилу оторвала взгляд от этой величавой спины с водопадом роскошных белых, точно молоко, волос, моя догадка насчёт театра подтвердилась.
Брутал не смеялся, он, как и я, чего греха таить, как и многие в столовой, кого коснулась аура белобрысой, таращились ей вслед. А стоило ей скрыться из вида, парень тотчас натянул на себя улыбку балбеса, и вновь утонул в своём гаремном окружении.
— Жуть, — брякнула, не пойми к чему. И тотчас уточнила: — А Изэлла?
Глава 6Елисия
К моему удивлению, Сэм тяжко вздохнул, опустив глаза в стол:
— Она тоже... редкий экземпляр. Сильная стихийница.
— Вода, — догадалась я. И сразу стало понятно, почему глядя на неё, у меня постоянно вползали именно водные ассоциации. Изэлла прямо-таки излучала силу этой стихии.
— Так и есть! А водой заправляют стервозные, высокомерные, заносчивые и язвительные особи. Поэтому, несмотря на красоту, они одиноки, — скривился Рэйвен.
— Я заметила, — поддакнула, допив чай. — С соседкой не подфартило. Я спать рядом боюсь... Ещё задушит.
— Скорее, утопит, — хмыкнул Сэм.
Я тоже поулыбалась чёрному юмору, хотя смеяться было не особо над чем.
— Хм, — чуть погодя прикусила губу я, — вода и огонь, — задумчиво промычала. — Это ведь несовместимо?..
— Причём тут огонь?.. — озадачился Сэм.
— Но мачо-то заправляет огнём, — пояснила мысль я, — а Изэлла — водой. Между ними не может быть отношений. Или могут? — состорожничала.
— Если только вражда, — оскалился Сэм. — Она его презирает и этого не скрывает. А он вечно её подначивает. Ходит слух, что Изи его чуть на боевой практике не уделала. Думаешь, ему это было просто проглотить? — риторически вопросил Рэйвен. — Так что, они друг друга ненавидят!
Несмотря на его убеждённое заверение, я в этом была не уверена. Что-то смущало, а что именно, пока не понимала, зато зацепилась за новое выражение:
— Боевая практика?
— Это не для нас, — с досадой покачал головой Рэйвен. — Только для самых сильных! Силовиков!
— Если между ними такая вражда, — продолжала возвращаться к мыслям об Изэлле и Дэрэке, — оба боевики, как они ещё не разнесли академию? Не поверю, что между такими особями тишь да гладь... Даже в простых учебных заведениях между студентами происходят стычки.
— Было как-то несколько раз, — кивнул Сэм. — Но давным-давно, в незапамятные времена, когда только появилась академия. Крушили, воевали... потом ремонтировали, пока не утвердили приказ, что в этом корпусе запрещено использование силы. ВСЕМ! Без исключения! Для боевой практики есть отдельный корпус.
— Это который через картину, разделяющую крыло с лекционными и лестничный проём?
— Он самый, — задумчиво покосился на меня Сэм.
— А как отличить представителя стихии земли? — вспомнила, об упущенном элементе.
— О, — нахмурился Сэм. — Не промахнёшься. Если увидишь грубого, мрачного одиночку с голодным блеском в глазах и с рыком хищника, знай — это ОН!
— Прям рыком? — попыталась свести на юмор смехотворное предупреждение Сэма.
— Ага, ещё и оскалиться может, — знающе покивал Сэм без тени улыбки. — Я же говорю: все, кроме огневиков, НЕобщительные.
— Звучит так, будто у них нет никаких положительных качеств, только управление стихией.
— Нет, не все сто процентов, но в общей массе они именно такие, и чем больше сила, тем обострённей худшие качества. Ну, и кровожадность.
— Какая такая кровожадность?..
— Лёгок на помине, — совсем сник Сэм, уставляясь в тарелку, в этот самый момент меня буквально пронзил страх. Вот прямо до костей. И даже волосы зашевелились от неконтролируемого ужаса... кусок в горле застрял. Я даже закашлялась. Пока пыталась сглотнуть... Чутье сработало, и я повернулась к выходу из зала. В трапезную размашистым шагом вошёл мрачный тип, который сегодня уже нарушал покой... ворвавшись на лекцию.
Так я и зависла в тягучем, напряжённом ступоре. Словно под гипнозом мрака парня таращилась на него во все глаза и не могла понять, что не так и почему он меня так ненавидит?!
Меня отпустило в тот момент, когда брюнет, подхватив с отдельного столика поднос, отвернулся к шведскому столу, набирать себе еды, если это так можно было назвать. Кусок мяса, хлеба, стакан... с водой.
— Сэм, кто он? — сипло выдавила, обретя вновь речь, и то... минутами погодя, нет-нет, скашивая глаза на дальний стол, за которым устроился Войр.
— Так виделись сегодня уже, — проворчал Рэйвен, укрепляя догадку, что и этому парню Сэм не симпатизирует.
— Виделись, — кивнула, точно зачарованная, ещё ощущая внутри страх. — Но кто он такой?
—Третий курс... Кром Войр. Управленец землёй.
— Одиночка, — памятливо всплыли в голове слова знакомого, — рык, оскал...
— Ага, и... если возвращаться к кровожадности, он и есть самый жуткий тип Академии. Держись от него подальше! — наставлял хмуро.
— Да я, вроде, не стремлюсь к знакомству... — передёрнула плечиками. — Он меня до икоты пугает. — Заткнулась. Войр встал из-за стола и, чеканя шаг, не коснувшись меня и взглядом, покинул столовую. За ним не только я следила — все адепты, оставшиеся к этому моменту в трапезной. И смотрели с благоговейным страхом и восхищением.
