хватит, а то опять получится перебор», — твёрдо сказала себе Клаудия. Со вчерашнего вечера, когда стало ясно, что Андреа не придёт, она и в самом деле не находила покоя. Всю ночь соображала, как ей организовать встречу с Андреа, и, в конце концов, решила дождаться его у выхода из дома, а затем будто бы случайно подойти в каком-нибудь удобном месте.
Разумеется, Клаудия и не догадывалась, насколько точно выбрала она место встречи с Андреа: едва успев почувствовать себя счастливой, Эдера тут же пережила горькое разочарование.
— Для чего же он добивался свидания со мной, если у него уже есть девушка! Чем я заслужила такую жестокость? Или мужчинам вообще нельзя доверять? Объясни мне хоть что-нибудь, Чинция.
— Охотно объясню! — Чинция постаралась ответить как можно беззаботнее, хотя её тоже не обрадовало, что у Эдеры появилась соперница. — Ты видела, как он был смущён и хотел побыстрее от неё избавиться?
— Это как раз понятно! Она застала его в тот момент, когда он назначал свидание мне. Оттого и смутился! Совершенно очевидно, что у него перед той красавицей какие-то обязательства.
— Думаю, ты заблуждаешься, — возразила Чинция. — Если что и было, то осталось в прошлом. Ведь она прямо-таки вешалась ему на шею, а он сгорал от стыда. Вот встретишься с ним и сама всё выяснишь.
— Я не пойду на свидание! — заявила Эдера.
— Ну и глупо! — Чинция внимательно посмотрела на подругу. — Ведь ты вот-вот заплачешь. Зачем же отказываться от встречи? Скажи, он тебе нравится?
— Да, очень.
— Тогда отбрось сомнения и готовься к скорому свиданию. Расскажешь всё о себе и посмотришь на его реакцию. Только так мы и сможем проверить, как он на самом деле к тебе относится.
— Ладно, я подумаю.
Клаудии тоже было над чем задуматься: Андреа явно избегал её. Дважды после той встречи она звонила ему, уговаривая поехать вместе за город, на уик-энд, но оба раза получила достаточно сухой отказ. Ощутив смутную тревогу, Клаудия как можно подробнее припомнила сцену в магазине и пришла к выводу, что Андреа заехал туда отнюдь не из-за фуляра. Своими опасениями она поделилась с Леоной, а та, конечно же, поначалу приняла это чуть ли не как оскорбление: не мог её сын опуститься до уровня какой-то продавщицы!
— Но она такая красивая, что мне просто хочется её убить! — в отчаянии произнесла Клаудия, — и стояли они так близко друг к другу! А потом, когда я подошла, оба не сумели скрыть огорчения. И при этом смутились, словно я застала их врасплох.
— Я поговорю с Андреа, — обеспокоилась Леона.
— Нет! Не надо! Ты можешь только ещё больше восстановить его против меня, — испугалась Клаудия.
И тогда Леона вспомнила о Манетти:
— Предложи ему установить слежку за этой девицей, но только не проговорись, что мы с тобой знакомы.
Первые результаты расследования, которое вёл Манетти, очень порадовали Валерио: сыщику удалось разыскать клинику, в которой двадцать лет назад Бианка действительно родила девочку.
— Теперь я не сомневаюсь, что мы её найдём, — говорил Валерио Матильде. — Этот Манетти — молодец. Энергично взялся за дело.
— Мне тоже кажется, что ваша дочь жива, — радостно подхватила Матильда. — Ведь если бы синьора Бианка захотела, прости Господи, умереть вместе с девочкой, то эту крошку нашли бы где-нибудь там, поблизости.
— Может, Бианка оставила ребёнка кому-то, кого хорошо знала? — предположил Серджио.
— Сегодня ночью я опять не мог уснуть, — раздумчиво произнёс Валерио, — мне пришла в голову одна мысль…
— Мы слушаем вас, — нетерпеливо напомнила Матильда.
— Я не уверен, что это может пригодиться в расследовании, но всё же… Ты не помнишь, Серджио, тот медальон, который я подарил Бианке во время помолвки? Такой ковчежец, обвитый плющом?
— Помню. Бианка его носила, по-моему, всегда.
— Так вот, — продолжил Валерио, — этого медальона не было среди вещей Бианки, которые нам отдали в полиции.
— Ну, это ничего не значит. Цепочка могла порваться под колёсами грузовика, а потом её не разглядели в грязи. Не исключено и другое: на неё просто кто-нибудь позарился и снял с потерпевшей.
— Ты, конечно, прав. Но однажды Бианка сказала мне, что хотела бы когда-нибудь подарить этот ковчежец моей дочке — как символ прочного и счастливого замужества. И я представил, как девушка двадцати лет носит сейчас этот медальон, не зная, от кого этот подарок и сколько любви он в себе заключает…
Эдера не слишком долго сомневалась, стоит ли ей идти на свидание. Конечно, стоит! Такого же мнения была и матушка Марта, благословившая воспитанницу на этот шаг.
— Только прошу, будь осмотрительной, ты ведь пока ничего не знаешь о своём избраннике.
В отличие от Марты, Чинцию заботило совсем другое: как по эффектнее одеть и причесать Эдеру, чтобы та могла окончательно сразить Андреа. Она до мельчайших подробностей продумала не только костюм, но и поведение Эдеры: о чём следует говорить, на какие предложения соглашаться, и тому подобное. Эдера с лёгкостью приняла игру, изображая из себя внимательную, прилежную ученицу, и Чинция никак не ожидала увидеть подругу плачущей в тот самый момент, когда уже надо было идти на свидание.
— Ты с ума сошла?! — возмутилась Чинция. — У тебя и так уже нет времени. Быстренько умывайся! Я помогу тебе заново накраситься.
— Я никуда не пойду, — всхлипывая, произнесла Эдера.
— Но скажи хотя бы, что случилось? Отчего ты вдруг передумала?
— Всё из-за этого кулона, из-за этого плюща! — Эдера больше не сдерживала рыданий. — Я надела его и поняла, что не смогу пойти к Андреа. Не смогу сказать ему, что я… ничья дочь, подкидыш. Я зарвалась, Чинция! Размечталась о любви! Но медальон вернул меня к реальности. Я — Эдера, плющ без роду-племени. Нет, лучше всё обрубить в самом начале. — Эдера, не переставая плакать, вдруг направилась к двери.
— Ты куда в таком виде? — попыталась остановить её Чинция.
— Не знаю.
— Нет, я тебя никуда не отпущу. В истерике действительно вряд ли стоит идти на свидание. Но я надеюсь, ещё не всё потеряно. Он завтра же сможет найти тебя в магазине. А ты к тому времени успокоишься и приготовишься принять свой жребий, каким бы он ни оказался. Твоё происхождение — в данном случае очень хороший пробный камень. Ну же, пойдём, я помогу тебе умыться, — Чинция обняла подругу. — И к медальону ты несправедлива. Наоборот, его надо носить всегда и везде, потому что, он может когда-нибудь вывести тебя на твоих родителей.
Глава 5
Манетти давно уже не чувствовал себя таким удачливым и счастливым: едва он поместил объявление
