а она. Отдай её нам, и к тебе гарантированно больше никто не придёт.
– Нет.
– Так я и думал. Ну, дело твое. Мы скажем, что вы оба сбежали.
– Уходите ськорее! – торопит нас Умник.
Альфа подцепляет тушу косатки и совершенно спокойно спрашивает у меня:
– Идти можешь?
Я киваю в ответ.
– Рюкзак свой сможешь нести?
И мне приходится напрячь своё горло чтобы произнести:
– Возьму оба.
– Оба не надо. Свой возьми.
Мы отходим к палатке, складываем её. Пока я собираю вещи, Альфа ловко пропихивает копьём верёвку в то отверстие в касатке, которое осталось после орудия убийства. Едва мы успеваем всё это сделать и немного отойти в сторону, как Рауль вдруг на весь пляж объявляет:
– Ты наверняка считаешь себя его проблемой?
Я с удивлением обнаруживаю, что смотрит он на меня.
– Ошибаешься: это он твоя большая проблема. Ты стала изгоем из-за него.
Глава 5. А что если?
Hania Rani – Buka
Пляж, простирающийся за лагуной, гораздо меньше нашего, вернее, того, на котором до цунами располагалась деревня, но даже этот путь занимает три часа. Альфа то и дело спрашивает, не устала ли я, и мне самой не понятно почему, но не устала. Я бы шла и шла, не останавливаясь.
В конце концов, песок заканчивается, и до следующего пляжа нужно пробираться по холмам и скалам, покрытым лесом. К счастью, он не густой, и передвигаться по нему довольно просто… если не тащить за собой тушу касатки. Я всё время называю её рыбиной, а Альфа каждый раз поправляет, что она – млекопитающее.
– Переночуем здесь, – командует он.
– Я не устала! – спешу заверить.
Альфа кивает, мол, знаю я.
– До землянки идти ещё минимум пол светового дня, а сейчас вечер. Нам придётся переночевать на полпути. И потом…– вздыхает он, – мы сегодня не обедали.
И не завтракали, собственно, тоже.
Альфа первым делом ставит палатку, я тем временем ищу сухие ветки для костра. Мы забрались на вершину холма – тут теплее и суше и видно далеко, а вокруг полно сухостоя и опавших веток.
Не знаю, откуда у меня столько сил, но их много! Я таскаю ветки, ломаю их, помогаю разводить костёр, и мне всё равно, кто из нас чья проблема. Если бы не обстоятельства, я бы осталась жить на этом холме. С одним только условием: чтобы Альфа был со мной.
Я поднимаю глаза, чтобы взглянуть на него, потому что безумно этого хочется, и наталкиваюсь на его карие. Он смотрит внимательно и спокойно. У него разбита переносица, но на лице нет и следа былой злости. Получается, он зол, когда встревожен?
Я выпрямляюсь и нисколько не медля делаю шаг, два, три, и пришвартовываюсь к его груди. Когда его руки обёрнуты вокруг меня, вот как сейчас, а моя щека прижата к его рёбрам – это все равно, что Вселенная тебя обнимает.
– Они снова придут за нами? – спрашиваю.
– Нет, – тихонько отвечает он.
– Откуда такая уверенность?
– Рауль упивается властью, – усмехается Альфа. – Ты разве не заметила? Если ему хватит ума её удержать, а ему хватит, они будут его слушать. Этим людям нужен поводырь, иначе они не могут. Раулю я только мешал, а к тебе у него нет и не было претензий.
Мы варим мясо добытой «не рыбы» в котелке над костром – Альфа ещё засветло успел соорудить над ним жердь. Запах бульона вкусно стелется по холму, и выдержать время, пока еда будет готова очень тяжело, если ты почти сутки не ел. Но мы не тратим припасенные на долгий путь домой сухофрукты и вяленую рыбу – едим моих моллюсков. Хорошо, что я успела спрятать их в карман рюкзака до того, как заварилась вся эта каша с касаткой и вражеским нападением.
Акула, которая не акула и не рыба, а млекопитающее, отвратительна на вкус. Если бы мы запекали её в фольге….
Фольга. Плотная металлическая обёртка, в которой можно готовить мясо и рыбу. Интересно, что существование такого явления как фольга, только сейчас всплыло в моей памяти. Вот так я и вспоминаю многие вещи, из чего следует, что она медленно, но возвращается.
Однако, почему я никогда и ничего не вспоминаю о нём, если мы действительно были парой? Он тогда признался, будто что-то вспомнил, но не уточнил, что именно. Может, на самом деле и не вспоминал ничего, а сказал так только для того, чтобы я была более послушной? Может, таинственная пара не мы?
Может, и не было никакой пары, просто человеку необходимо верить в то, что он не один? Что есть кто-то, кто тревожится о нём точно так же, как о себе самом? А все эти совпадения, дежавю – просто игра нашего разума?
Tom Odell - Flying
Вдвоём спать намного теплее, особенно если в обнимку, особенно если засунуть ладошки ему под мышки, а ноги между его ног. Если он обнимает со спины – это тоже очень неплохо. Чаще всего мы так и делаем: первым всегда он обнимает меня, потом я его – когда переворачиваемся на другой бок. Но, перед тем как уснуть, нам обязательно нужно полежать какое-то время носом к носу.
– Почему ты помнишь больше чем я?
Альфа пожимает плечами.
– Ты помнишь больше всех!
– C чего ты взяла? Просто далеко не все спешат это афишировать.
– Ну кто, например?
– Да хотя бы Рэйчел.
– Почему она?
– Когда она объявила своё имя, я провёл небольшой эксперимент, вернее, тест: неожиданно позвал. Она обернулась, хотя я действительно сделал это очень тихо. Рэйчел вспомнила своё имя, в отличие от Альфии. Та не откликалась ещё пару недель, и кричать иногда нужно было очень громко, – ухмыляется.
А я думаю: и зачем же она так сильно была тебе нужна, если та аж кричал её имя? Лучше бы меня позвал.
– Да ясно же, она придумала его! – говорю с раздражением. – Интересно только, почему именно «Альфия»?
– Ну, если исходить из того, что альфа – первая буква алфавита, то первая – означает главная.
– А, по-моему, она сделала это… из романтических соображений. Вроде как вы «та самая пара», и ты её выбрал.
Альфа смеётся, причём добродушно. Но мне приятно не это, а то, что его руки в этот
