Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Но он не успел дать совет Макару. Потому что монашки из противного лагеря внезапно разразились криками и проклятиями.
– Серафима против него выступила, она в епархию на него написала, она первая тревогу начала бить – мол, раскол и смута в умах! – кричали монашки. – А ты ей угрожал открыто. Она тебя не испугалась, жалобу митрополиту даже написала. А ты ее кляузницей лаял и потаскухой. А она дева непорочная…
– Сколько лет было Серафиме? – уточнил Гущин.
– Сорок пять! – кричали монашки. – Из них десять она здесь прожила, хотя пострига не принимала. Она всю бухгалтерию монастырскую вела при нашей игуменье Матроне. А ты как появился со своей бандой, перво-наперво руки в монастырские финансы запустил. Она и в этом тебя обличала. В растрате и присвоении денег наших.
– Мятежная Иезавель, – хмыкнул Макар. – Храбрая женщина.
– Вот так они всегда, – печально покачал головой схиигумен Афиноген. – Раз против власти ты – значит, раскольник, блудодей, а теперь еще и вор. Это такое клише сейчас расхожее. Его спецслужбы на Лубянке выдумали и тиражируют для всех несогласных.
– Вы сам бывший сотрудник правоохранительных органов, и вы сидели за убийство, – сказал ему полковник Гущин. – А сейчас вы говорите, словно…
– Да он себя протопопом Аввакумом возомнил! – крикнула свидетельница Павлова. – Ниночка, скажи, а?
Толстая Нина Кавалерова и на это молча и печально кивнула.
– Где одно убийство, там и второе. – Гущин смотрел на схиигумена.
– Я тот грех свой отмолил и искупил. Я из ревности тогда это сделал, женщину приревновал любимую. – Схиигумен покачал головой. – И с тех пор понял – женщина есть сосуд смуты и зла. И Серафима была такой. Она не о пастве здешней пеклась, а о власти своей утраченной, коей она при игуменье обладала.
– Она тебя хотела заставить нормы элементарные санитарные соблюдать, когда столько зараженных! – крикнула монашка-обличительница.
– В монастыре нет и не было больных. – Отец Афиноген повернулся к полковнику Гущину. – Вот ты, мой бывший коллега, заболеть боишься. Дрянь всю эту на себя нацепил – маску, перчатки. Да если бог решит наказать болезнью, разве спасет от его наказания маска из марли? Ты подумай своей головой. И сними ты ее, открой лицо, вздохни полной грудью. Я тебе как бывший мент менту говорю – нет здесь болезни и заразы. Чисто все. И мы все здоровы. Потому что этого вашего вируса – ковида нет и не было никогда. А выдумали его толстосумы мировые, чтобы под страхом смерти управлять вами, тупыми овцами, и во время вакцинации чипировать вас, дураков, сделать из вас всех роботов, покорных исполнителей воли своей сатанинской.
– Психоз крепчает, отче, – сказал Макар. – Хотя Илон Маск свинку с чипом уже миру предъявил.
– Кто и когда из вас видел Серафиму Воскобойникову здесь в монастыре в последний раз? – громко спросил монахинь полковник Гущин.
– Позавчера она была. А потом с полудня ее никто не видел. И не ночевала она здесь в келье!
– А вещи ее?
– Мы сейчас глянули – вещи на месте, какие она здесь держала. Сумки ее нет только.
– Но она не все время ведь жила в монастыре? Так?
– У нее квартира в хрущобе в Дегунине однокомнатная. Она ее монастырю отписала по завещанию.
– А звонить вы ей не пытались на мобильный? – задал самый простой вопрос полковник Гущин.
– Ой… да… то есть нет… у нас тут мобильные не очень в ходу… соблазн мирской… Матушка игуменья нам не разрешала их даже держать при себе. Отбирала и в сейф прятала. Но сейчас… ой… а какой номер-то у Серафимы? Кто знает?
– Надо в книге монастырской справочной глянуть!
– Где книга? – спросил Гущин.
– В канцелярии монастыря. Если они… орда не сожгли там все документы.
– Книга цела, я сейчас скажу, чтобы вам ее принесли. – Отец Афиноген сам достал из кармана рясы айфон последней модели, позвонил и распорядился.
Гущин тоже достал свой мобильный и позвонил начальнику местного отдела, так и оставшемуся за воротами.
– Все, заходите в монастырь. Надо допрашивать свидетелей, обыск провести в келье потерпевшей. И во всем монастыре.
Монастырский двор заполнился народом – те, кто преграждал путь полиции, медленно отступили. На подмогу полицейским приехал ОМОН в черном. Бойцы шли плотным строем, расчищая путь следственно-оперативной группе из Главка и местного отдела полиции. За полицейскими бежала пресса, телевизионщики с камерами и микрофонами.
– Ну что, как? – спросил Гущина начальник местного отдела полиции.
– Внутренний конфликт, неприязненные отношения. Борьба за власть.
– Чем не поводы к убийству? – Начальник отдела полиции оглядывал монастырь. – Вот тебе и место тишайшее. Арестовываем Валеру Жаброва – схиигумена?
– Задерживаем до выяснения. Его надо отделить от единомышленников, чтобы он не оказывал влияния на своих.
В этот момент бородатый казак из ряженых приволок странного, почти средневекового вида гроссбух и отдал его схиигумену.
– Здесь ее номер мобильного записан, – сказал отец Афиноген кротко, листая гроссбух. – Она МТС пользовалась, судя по коду. Звоните, проверяйте.
Гущин кивнул Клавдию Мамонтову, и тот, глянув на номер, набрал его на своем телефоне.
Гудки… гудки… гудки…
Он вспомнил полуголое тело с обнаженной обвисшей грудью и окровавленными ягодицами, бесстыдно вздернутое на сосне, в одном рубище, до которого пытались ночью добраться бродячие голодные псы-людоеды.
Где ее телефон сейчас? У кого? Он не выключен. Он работает. По спине Клавдия Мамонтова бежали мурашки – он ждал, что кто-то ответит ему и…
Гудки оборвались.
– Что и требовалось доказать. – Полковник Гущин повернулся к схиигумену. – Мы задерживаем вас, гражданин Жабров, по подозрению в совершении убийства Серафимы Воскобойниковой, которую вы…
– Святой отче, да что они такое плетут! – взревели ряженые казаки. – В убийцы тебя записали? Да мы… да мы все встанем сейчас за тебя как один!
– Раскольники! Сектанты проклятые! Наконец-то найдут на вас управу! Выкинут вас отсюда! – визжали монашки – противницы схиигумена.
Клавдий Мамонтов видел перекошенные злобой и ненавистью лица. Открытые рты, извергающие проклятия. Увидел искаженное злой гримасой лицо свидетельницы Павловой. А потом увидел Нину Борисовну Кавалерову – ее товарку. Она пригорюнилась по-бабьи и только головой качала скорбно. Взгляд ее выпуклых серых глаз был затуманен.
– Ведите Жаброва к машине, а здесь начинается обыск и опрос свидетелей, – распорядился начальник местного отдела полиции.
– Не орите и не злобствуйте! – Отец Афиноген властно поднял руку вверх, призывая монастырь к повиновению. – Маловеры! Прекратить истерику! Тот, кто, как я, целиком полагается на Господа нашего, не боится ни насилия властей, ни наветов клеветы. Я невиновен, и моя совесть чиста. А Господь совершит чудо! Вы все его узрите, как я уже своим внутренним взором вижу его!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
