— А тебя вообще никто не спрашивает! — грубо крикнула тетке Джорджия. — Я разговариваю с Мариссой, поняла?
— Холт, неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать? — умоляющим тоном спросила Лоис.
— Джорджия, извинись перед своей тетей, — сказал он.
— Не беспокойся, Холт, я извинюсь. Извини, тетя! — потанцевав на цыпочках, она широко раскинула руки.
— Ради бога, Джорджия, угомонись, — простонал Холт. — Иди на улицу и помоги Райли привязать Серого. Потом вы оба должны помыть руки и идти обедать.
— Большое спасибо, сэр. — Она мило улыбнулась отцу, подхватив это обращение у Райли.
Марисса, не сдержавшись, рассмеялась.
— Не нужно поощрять ее, — натянутым тоном произнесла Лоис и с завистью посмотрела на Мариссу.
— Извините, — сказала та, понимая, что смеяться не следовало.
Однако Джорджия вела себя уморительно.
— Вы не должны поощрять ее и впредь, — повторила Лоис, и ее щеки покрылись пятнами.
— Мы уже слышали твою точку зрения, — сказал ей Холт, смотря вслед убегающей на веранду Джорджии. Девочка подбежала к Райли и слегка потрепала его по щеке. Возможно, Райли заменил воображаемого друга Золтона, который все время побуждал ее проказничать.
— Я так понимаю, вы сказали неправду о себе и мальчике, — обратилась к Мариссе Лоис.
— Почему вы так решили? — Марисса попыталась скрыть, что расстроена.
Лоис насмешливо оглядела ее.
— Вашей сказочке не поверила даже шестилетняя девочка!
Холт решил, что пора объявить перемирие.
— Марисса не обязана тебе ничего объяснять, Лоис, — крайне нетерпеливо произнес он. — Это тебя вообще не касается.
Лоис с силой сжала руки.
— Так ты благодаришь меня за все, что я сделала? — театрально воскликнула она. — Мне каждый день приходится выслушивать истерики и капризы Джорджии!
Холт с трудом сохранял терпение.
— Я ценю твою помощь, Лоис, и много раз говорил тебе об этом. Ты, должно быть, просто расстроена поведением Джорджи.
Марисса внезапно все поняла. Холт нанял ее только затем, чтобы указать Лоис на дверь. Так что о его, так называемой, доброте можно, было, забыть. Лоис, вероятно, тоже обо всем догадалась.
— О чем ты говоришь, Холт? — поспешно спросила она.
Для нее Макмастер явно был лучшим из мужчин, но, в данный момент, он вел себя с ней непозволительно грубо.
Марисса подумала, что лучше ей ретироваться.
— Извините меня, — сказала она. — Мне нужно принести поводок для Серого.
Она не хотела выслушивать их беседу. Судя по всему, Лоис влюблена в Холта и надеется на брак с ним. Однако, будучи такой бесчувственной к дочери Макмастера, она вряд ли добьется своего.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Менее чем через сутки, Джорджия объявила о своем желании переселиться в крыло дома, где жили Марисса и Райли. Привыкнув добиваться своего, она начала, беспрестанно, капризничать.
— Марисса, я хочу жить с тобой и Райли! Мы должны быть вместе!
— Ты ужасный ребенок, Джорджия! — сказала Лоис, стоя в дверях классной комнаты. Ей не нравилось то, как племянница восприняла новую гувернантку.
Марисса готовила класс для занятий, а дети сидели за партами и рисовали. Райли изобразил на бумаге космический корабль с пилотом на борту, а Джорджия — деревья, растущие на болоте, между которыми, по предположению Райли, носились злые черные кабаны.
Услышав замечание тетки, Джорджия бросила ей через плечо:
— Не тебе об этом судить!
— Джорджия, пожалуйста, не отвлекайся. Продолжай рисовать, — спокойно сказала Марисса. — Ты обещала вести себя хорошо. Нельзя кричать на свою тетю.
— Извините, — грубо ответила девочка и нарисовала еще одного уродливого кабана. — Попроси ее, чтобы она тоже не орала на меня. Ни ты, ни Холт не знаете, как она вопит.
— А почему ты не называешь его папой? — спросил Райли, не понимая, как девочка может называть отца по имени.
Джорджия повернулась к Райли.
— А он не против, ему даже нравится.
— Я всегда называл своего отца «папа».
— Ладно, я тоже буду так его называть, если тебе хочется. — Джорджия не хотела спорить с Райли, ибо была, просто, очарована им. Ведь теперь у нее появился не вымышленный, а настоящий друг. — Я люблю его, мой отец классный парень. Жаль только, что я родилась девочкой. Почему эти, чертовы, мальчишки так важны для отцов?
Марисса покачала головой.
— Джорджия, не ругайся.
— А можно я скажу «вонючие» или «поганые»? — девочка зло усмехнулась.
— Я бы предпочла не слышать от тебя такого, — спокойно возразила Марисса. — Мы с тобой выучим много новых слов, так что ругаться тебе будет ни к чему.
— Это правда, Джорджи, — Райли взглянул на ее рисунок, где появилось нечто, похожее на моток черной колючей проволоки. — Я люблю учить новые слова.
— Я тоже, — искренне ответила та, — но и ругаться мне тоже нравится. На тебя и Мариссу я никогда не буду ругаться, потому что вы очень милые.
— Я могу с вами переговорить, мисс Девлин? — негодующим тоном спросила Лоис.
— Конечно. — Марисса обратилась к детям: — Когда закончишь рисовать, Джорджи, покажи Райли свои любимые книги, а он покажет тебе свои. Я скоро приду.
— Значит, я могу переехать поближе к вам?
— Мы сначала поговорим об этом с твоим отцом, — произнесла Марисса. — Я уверена, он согласится, но спросить мы все же должны.
— Я знаю, где он сейчас. Ты поговоришь с ним, а мы с Райли займемся делами. У нас ведь здесь куча дел, Райли!
— Могу поспорить! — мальчик рассмеялся. — Здесь, просто, замечательно.
— Что ж, посмотрим, — сказала Марисса, задаваясь вопросом, удобно ли ей сейчас искать Холта. Она направилась к двери. — Джорджи, всему свое время. А теперь запомните, что, играя, вы не должны выбегать за забор.
— Хорошо, ма! — пообещал Райли.
Выходя из классной комнаты, Марисса услышала, как Райли начал рассказывать Джорджии о Юлии Цезаре. Девочка жадно ловила каждое его слово.
Лоис стояла в коридоре. Выражение ее лица было напряженным и холодным.
— Я смотрю, вы изо всех сил стараетесь понравиться членам семьи. Вы уже очаровали Холта, Олли и даже мою невыносимую племянницу. Я полагаю, что, увидев миссис Макмастер, вы сделаете перед ней реверанс.
Марисса приказала себе успокоиться.
— За что вы так возненавидели меня, мисс Олдридж? Ведь вы даже не знаете меня. Я не хочу ссориться с вами. Да и Джорджи нужна наставница.
