— Но они не остались здесь жить. Все они живут в городе.
Джонни вернул короля на доску, но поставил его и даже кивнул, как будто отдав дань уважения.
Когда он повернулся к Меган, на лице его была чуть печальная и одновременно ироничная усмешка.
— Некоторые из женщин, с которыми я встречался, с радостью разделили бы жизнь с Джонни Обаяшкой, но им не нужен был Джонни Эллис.
— Ты был нужен мне, но ты потерял меня.
— Мне кажется, ты сама себя потеряла, Меган.
Ты делаешь все, чтобы не казаться женщиной, прячешь свою женственность в мужскую одежду, стягиваешь волосы…
— Просто так удобнее для работы, — попробовала защититься она.
Взгляд Джонни спустился к ее скрещенным на груди рукам.
— Весь твой вид телеграфирует: «Держись от меня подальше!» Похоже, тот парень из колледжа сильно обидел тебя. Но я думал, что дочь Патрика знает себе цену и не позволит себе быть жертвой…
— Я знаю себе цену, черт побери! Именно поэтому я не продамся тебе за все твои деньги!
— Меган, это была больше провокация, чем предложение. — Его губы растянулись в усмешке. И она удалась, не так ли?
Меган вспыхнула, вспомнив, что она тут наговорила. Не стоило забывать, что Джонни никогда не был серьезным. Он умело расставил ловушку, и она угодила в нее. Ей очень хотелось вернуться в отцовское кресло, вновь обрести уверенность в себе, но ей подумалось, что этим она вызовет презрение и жалость Джонни.
Но так или иначе она должна вернуть себе инициативу в этом разговоре. Меган подошла к шахматному столику, оперлась руками на его край и задала вопрос, который, как она надеялась, собьет Джонни с ног:
— А что было бы, если бы я согласилась выйти за тебя замуж?
У него хватило выдержки усмехнуться.
— Тогда бы мы стали планировать свадьбу.
Нет, он не может говорить всерьез. Джонни снова ее провоцирует и просто ищет трещину в ее обороне, чтобы побольнее ударить. Меган пренебрежительно тряхнула головой.
— Ты, безусловно, шутишь.
— С чего ты взяла? С давних времен брак использовался для объединения собственности. Глаза его лукаво блеснули. — И обзаведения наследниками.
Желудок Меган мучительно сжался, когда она представила, что Джонни мог бы стать отцом ее детей, но разум решительно отверг всякую мысль о том, как эти дети зачинались бы.
— Сейчас не феодальные времена, и я ни за что не попаду в ловушку брака без любви, в котором мой муж будет прыгать из постели в постель по всему миру.
Джонни вскинул брови в насмешливом изумлении.
— Я думал, единственная любовь твоей жизни это Гундамурра. Какая тебе разница, чем занимается твой муж, если он обеспечил твое будущее здесь?
Как же мастерски он умеет переворачивать все с ног на голову! Она должна немедленно прекратить этот бессмысленный разговор.
— Мое будущее — только моя забота.
— Но теперь оно неразрывно связано с моим, напомнил он ей.
— Но не в личном плане.
— Это могло бы быть… продуктивным.
— Ой, прекрати, Джонни! — раздраженно воскликнула Меган, снова складывая руки на груди. Не надо играть со мной в эту дурацкую игру.
Джонни немедленно стал серьезным.
— Она вовсе не дурацкая. Она позволила мне понять твое многолетнее предубеждение против меня. Кстати, очень несправедливое. Надеюсь, ты сможешь преодолеть его и мы станем друзьями.
Она не хотела быть другом, она хотела…
— Друзьями, объединенными общей целью, продолжал Джонни. — И эта цель — спасти Гундамурру. Надо забыть наши разногласия и объединиться. Я даю деньги, ты используешь их на благо Гундамурры по своему усмотрению — все так просто. Думаю, именно этого хотел Патрик.
Меган посмотрела на Джонни и поняла, что он не отстанет, пока она не согласится. Продолжать борьбу с ним было бесполезно.
А все отец…
Отец…
Ее горло свело от подступающих рыданий, глаза наполнились слезами. Она поспешно отвернулась и отошла к столу, затем, с трудом сглотнув, сказала то, что должна была:
— Хорошо. Ты даешь деньги, я расходую их на благо Гундамурры. Если ты позовешь Митча, мы можем составить соглашение.
— Меган…
Нежность его голоса вызвала дрожь в ее теле.
— Уйди… пожалуйста.
Она услышала, как Джонни тяжело вздохнул.
— Я просто хотел сказать… Я знаю, ты считаешь, что Гундамурра принадлежит тебе по праву рождения, и воспринимаешь меня чуть ли не как захватчика. Но в каком-то смысле я тоже родился здесь. Это и мой дом тоже. И всегда будет им.
Всегда…
Меган напряглась и расслабилась только тогда, когда услышала, как открылась и с тихим щелчком закрылась дверь.
Он ушел.
Но он вернется. И если он продолжает считать Гундамурру своим домом даже теперь, когда отца не стало, он будет возвращаться снова и снова.
Тем более что ему принадлежит сорок девять процентов.
Интересно, а если бы она действительно сказала, что согласна выйти за него замуж? Неужели он женился бы на ней, отказавшись от всех других?
Замок на песке.
Глупая, несбыточная мечта.
А действительность такова, что, даже случись это, он бы то и дело покидал ее, возвращаясь в мир, где ей не было места. Гундамурра требует всего ее времени и внимания, и она не выдержала бы, думая все время о том, кто занимает ее место, когда она далеко.
Но она могла бы выйти за Джонни замуж, а потом развестись…
Господи боже! Она думает как настоящая… стерва. Гадкая стерва! А все потому… Меган закрыла глаза. Потому что с самой юности мечтает, что он полюбит ее. Полюбит так, как будто она одна-единственная женщина на земле. Во всяком случае, для него.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Это был напряженный день, и Джонни обрадовался, когда Рик и Митч предложили прогуляться к общежитию рабочих. Женщины были заняты подготовкой к похоронам, мужья Джесси и Эмили предпочли остаться в доме и сыграть в бильярд.
Все намеревались пораньше лечь спать, поскольку назавтра предстоял очень трудный день для всех.
Было большим облегчением оказаться на воздухе под звездным небом Аутбэка, побыть немного втроем — трое друзей, которым не нужны слова, чтобы понять друг друга. Они прожили здесь шесть месяцев, когда им было по шестнадцать, и вот они снова здесь все вместе двадцать два года спустя и молча делят воспоминания, принадлежащие только им одним… воспоминания о человеке, ставшем для них отцом.
