Из письма родителям 5 августа 1949 годаДжерси Джо Уолкотт – знаменитый боксер-тяжеловес. Во время матча 14 августа, о котором пишет Астрид Линдгрен, Уолкотт выиграл в четвертом раунде с нокаутом у шведской звезды Улле Тандберга. Матч проходил на футбольном стадионе Росунда. Спустя два года Уолкотт стал чемпионом мира по боксу.
С появлением нового владельца Rabén & Sjögren стало сестринским предприятием еженедельника Кооперативного союза Vi, у которого был огромный тираж и высокий статус. «Мы все из Бюллербю» сначала издавалась как роман с продолжением в журнале Vi и лишь потом вышла отдельной книгой. Это было началом долгого и тесного сотрудничества. Главный редактор газеты Нильс Тедин приметил Астрид Линдгрен еще до того, как Rabén & Sjögren купил Кооперативный союз, и был рад, что та подписала контракт на «Мы все из Бюллербю». После того как роман был частями опубликован в газете, писательница дала большое интервью. Журналистка Вера Форсберг под псевдонимом Вероника немного волновалась, пока ждала собеседницу. Она не знала, как выглядит Астрид Линдгрен. Позднее в преамбуле к материалу она напишет, что ожидала встретить рыжую женщину с веснушками на лице:
«Каково же было мое удивление, когда я увидела стройное грациозное создание в изящной одежде бежевых и бледно-бирюзовых тонов и с веселым блеском в спокойных серых глазах».
Астрид Линдгрен, проработавшая на тот момент в Rabén & Sjögren едва десять месяцев, отвечала на вопросы весьма уверенно и с юмором:
«В чем секрет хорошей детской книги? Даже не знаю, есть ли какой-то особый секрет. Если да, то нужно хорошо помнить свое детство. Не просто год, когда ты в первый раз побывал в Стокгольме, или лето, когда тебе купили красивое платье на выпускной. Важно помнить, что ты чувствовал, как думал и говорил, будучи ребенком. На первый взгляд это само собой разумеется, но, когда тебе каждый день по долгу службы приходится перелопачивать рукописи детских книг, понимаешь, как важно помнить такие пустяки. И ни в коем случае никаких длинных навороченных предложений, теоретических размышлений, непонятных слов и указующего перста»[xv].
Через несколько месяцев Астрид напишет домой:
«Отличная трудовая неделя, – видимо, это и вдохновило журнал Vi написать письмо, которое я получила сегодня. Редактор посчитал необходимым поблагодарить меня за радость, которую “Бюллербю” подарило редакции и читателям газеты, и необходимость эта нашла выражение в чеке на 500 крон в добавку к полученному мной гонорару. Бабка моя, отцовская мать, говаривала, и я за ней повторю: “Видать, надрался!”, потому что в трезвом состоянии человек не будет сорить деньгами ради такого повода. Кстати, про деньги. Только я сегодня проснулась и начала зевать, как меня осенило – до сих пор не выслала часть долга папе! Так я расстроилась, что чуть не осталась с открытым ртом. Ну, теперь уж, поди, только завтра».
Из письма родителям 14 октября 1947 годаЗабытый долг, упоминаемый Астрид, она уплачивала в счет займа, который ей дали родители на переезд в новую квартиру на Далагатан.
Нильс Тедин добавил к гонорару круглую сумму, чтобы и впредь привлекать Астрид в качестве автора. Это было очень кстати, поскольку Bonnier по-прежнему держало ее на примете. Астрид писала родителям:
«Åhlen & Åkerlund[24] пригласили меня быть главным “консультантом” всех издаваемых ими книг с ежемесячной зарплатой 1000 крон. Но я не хочу работать на полную ставку, мне нравится полдня уделять издательству, а в оставшееся время писать для себя. Так что я поблагодарила и отказалась – к их огромному удивлению».
Из письма родителям 3 мая 1947 годаПоездка в Америку
Уловка не сработала, но Bonnier не теряло надежды. Поскольку существовал неписаный закон не переманивать писателей из других издательств, Bonnier зашло с другой стороны – через свои еженедельники:
«Сегодня мне любезно предложили пожаловать к шеф-редактору журнала Damernas Värld[25], которой господин Бонниер поручил спросить, не желаю ли я за их счет ненадолго съездить в Африку или Америку и написать о негритянских детях (откуда они это взяли?) для их журнала. Не знаю, почему этим самым дамам так интересны негритянские дети. Они застали меня врасплох, и я до сих пор ничего не ответила. Вообще-то неплохая идея – бесплатно съездить в Америку. Похоже, Пеппи не дает покоя господам Бонниер: то одно предложение, то другое».
Из письма родителям 30 августа 1947 годаПредложение было соблазнительным. Астрид не раз провожала Стуре в аэропорт Броммы, когда он отправлялся в очередную командировку, и махала вслед. Путешествие в Америку манило ее все больше и больше:
«Прежде у меня не было ни малейшего желания ехать со Стуре (к тому же мне не давали визу), но, приехав в Бромму и услышав рев двигателей, я и сама захотела забраться на борт, подняться на воздух и отправиться к океану».
Из письма родителям 8 ноября 1945 годаИ все-таки в 1946 году Астрид отказалась от предложения Эльсы Олениус, ответив словами Самуэля Августа:
«Правильно говаривал мой отец: на кой тебе сдалась эта Америка, мальчик мой, – коли туда навостришься, дак все равно там окажешься».
Но, когда Bonnier предложило взять на себя все траты за эту поездку, Астрид не устояла:
«Подписала контракт с Ålen & Åkerlund на поездку в Америку. Заказала билет на самолет, отлет 14 апреля, возвращение 12 мая. Альберт Бонниер прислал мне договор, к которому прилагалось письмо. В нем он сообщает, что подписал договор “с легкой душой” в надежде на “наш совместный успех”. Лично я в успехе сомневаюсь, но как можно упустить шанс – такой превосходный контракт. Надеюсь уговорить Ингрид Нюман поехать со мной».
Из письма родителям 21 февраля 1948 годаИнгрид Ванг Нюман не успела получить визу, так что Астрид пришлось поехать одной. Вернувшись в Стокгольм, она поняла – ей не удается нащупать стиль для серии статей, заказанных журналом Damernas Värld:
