Органы госбезопасности с помощью партийных, комсомольских и профсоюзных организаций бдительно следят за происками враждебных элементов и, в соответствии с законами Советской власти, своевременно пресекают их преступные действия».
Известно, что Хрущёв неоднократно официально заявлял, будто бы «органы госбезопасности вышли из-под контроля партии и поставили себя над партией», что далеко не в полной мере соответствовало исторической правде, породив очередной миф. Ныне миф этот убедительно развенчивают изданные сборники документов из архива Президента Российской Федерации[4]. Однако под лозунгом «Исключить возможность возврата к 1937 году» органам КГБ СССР, в нарушение конституционного принципа равенства всех граждан перед законом, в 1956 году ЦК КПСС было запрещено собирать компрометирующие материалы на представителей партийно-советской и профсоюзной номенклатуры относительно их возможной причастности к противоправной деятельности. Правда, подобное решение принималось также и ранее, еще в декабре 1938 года, но тогда номенклатура не могла чувствовать себя в полной безопасности перед грозными очами генсека ЦК ВКП(б) Сталина.
По мнению многих исследователей, это принятое в 1956 году ошибочное и противоправное политическое решение создало предпосылки для появления коррупции и способствовало зарождению в нашей стране организованной преступности, ибо вывело значительные контингенты лиц, наделенных административными властно-распорядительными, контрольными и хозяйственными полномочиями, из-под контроля правоохранительных органов, в том числе КГБ СССР. Формируя некое подобие «касты неприкасаемых», оно в то же время благоприятствовало зарождению «телефонного права», получившего особенно широкое распространение на волне очередной критики органов госбезопасности в середине 80-х годов прошлого века.
Кроме того, упомянутый запрет облегчал зарубежным спецслужбам попытки вербовки и оперативной разработки партийно-государственных функционеров различного ранга, в результате чего руководящая элита страны оказалась без должного контрразведывательного прикрытия от разведывательно-подрывной деятельности иностранных государств.
Одним словом, решение это имело самые негативные последствия для судеб нашей страны.
Отметим также, что нечто похожее произошло в СССР и в 1988 году, после выхода Закона «О кооперативах», когда органам ОБХСС фактически было запрещено вмешиваться в хозяйственно-административную деятельность новоявленных «хозяйствующих субъектов», реагировать должным образом на многочисленные факты хищений, жертвами которых становились предприятия и их трудовые коллективы, а также простые граждане.
Следствием этого противоправного решения стал уход в 1991 году из отделов по борьбе с экономическими преступлениями МВД высококлассных профессионалов, которые прекрасно понимали, что они уже безнадежно проиграли этот раунд борьбы зарождающейся мафии.
Однако вернемся во времена Хрущёва. Заметим, что и в плане нормативного правового регулирования деятельности КГБ СССР в середине 1950-х годов далеко не все обстояло благополучно. Так, например, «Положение о КГБ и его органах на местах», утвержденное Советом министров СССР, появилось только 9 января 1959 года.
Госбезопасность при А. Н. Шелепине и В. Е. СемичастномДвадцать пятого декабря 1958 года новым председателем КГБ при Совете министров СССР был назначен Александр Николаевич Шелепин, до этого бывший первым секретарем ЦК ВЛКСМ. (Серов стал начальником Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС СССР.)
Авторы весьма популярной за рубежом объемной «Энциклопедии шпионажа» Норман Полмар и Томас Б. Аллен писали о новом председателе КГБ следующее: «Шелепин старался вернуть органам госбезопасности позиции, утраченные было с окончанием сталинской эпохи. Он уволил или понизил в должности многих высокопоставленных сотрудников КГБ, заменив их молодыми партийными и особенно комсомольскими работниками»[5].
Однако подобное утверждение представляется нам весьма сомнительным.
В одном из интервью В. Е Семичастный подчеркивал: «Со времен Шелепина органы слишком изменились в сторону либерализации. Резко сократили аппарат, упразднили почти всех уполномоченных по районам, кроме пограничных и портовых городов. Прежней силы мы уже не имели и на нее не претендовали… Хрущёв и Политбюро держали органы на расстоянии, еще сказывались события, связанные с Берией. И мы сами не очень стремились вникать в такие дела, потому что понимали: наша задача другая… У Хрущёва была навязчивая идея разлампасить и распогонить КГБ»[6]. Иными словами, Никита Сергеевич хотел лишить сотрудников этой структуры воинских званий, подчеркивавших особый характер службы в органах госбезопасности СССР.
Даже сторонний наблюдатель, каковым, правда, являлся весьма информированный работник аппарата ЦК КПСС, отмечал, что «Хрущёв низвел КГБ до уровня обычного министерства, его председатель А. Н. Шелепин не был даже кандидатом в члены Президиума ЦК, нередко выслушивал упреки „старших товарищей“ по партии, которые он не мог профессионально грамотно парировать»[7].
Шелепин, как писал бывший заместитель начальника ПГУ КГБ В. А. Кирпиченко, по общему впечатлению сотрудников, чувствовал себя на посту председателя человеком временным и не пустил глубоких корней в Комитете, а его преемник, В. Е. Семичастный, еще далеко не сформировался как государственный деятель: в нем было больше комсомольского задора, чем политической мудрости.
Следует особо подчеркнуть, что в день назначения Шелепина председателем КГБ СССР, 25 декабря 1958 года, Верховным Советом СССР были приняты «Основы уголовного законодательства» и «Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик». Эти документы являлись одной из главных юридических составляющих деятельности органов КГБ. Первый из них, призванный стать основой для разработки уголовных кодексов союзных республик, вводил понятие и систему особо опасных и иных государственных преступлений.
Статья 28 «Основ уголовного судопроизводства СССР» определяла подследственность уголовных дел по особо опасным и иным государственным преступлениям следователям и следственным подразделениям КГБ.
Непосредственно компетенция КГБ в сфере правоприменения определялась уголовными и уголовно-процессуальными кодексами союзных республик СССР. Так, в Российской Федерации в соответствии со статьей 126 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР к компетенции (подследственности) органов КГБ были отнесены восемнадцать составов преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РСФСР. Ими являлись: измена Родине (статья 64 УК РСФСР), шпионаж (статья 65), террористический акт (статьи 66 и 67), диверсия (статья 68), антисоветская агитация и пропаганда (статья 70), организационная антисоветская деятельность (статья 72), вредительство (статья 73), разглашение государственной тайны (статья 75) и утрата документов, содержащих государственную тайну (статья 76), контрабанда (статья 78), массовые беспорядки (статья 79), незаконный переход государственной границы (статья 83), незаконные валютные операции (статья 88) и некоторые другие. И еще по пятнадцати составам преступлений была предусмотрена альтернативная подследственность совместно с органами прокуратуры. (Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РСФСР были введены в действие с 1 января 1961 года.)
