Мама намекала на возможное развитие такой ситуации и советовала: «Если что, то — да. Все лучше, чем голоштанный сосед Никита без кола и двора». Хотя с Никитой, конечно же, веселее тусоваться. В смысле секса — Никита, наверное, профан. Всего разок она с ним целовалась, и, в общем-то, он так себе, ничего не умеет. А ласки взрослого мужчины настолько изощренны, что хочется сорвать с себя одежду и отдаться тут же. Но надо играть по правилам. Его руки медленно скользят вниз по ее телу, приятно возбуждая, все ниже и ниже. Кружевные трусики, туго обтягивающие бедра, готовы лопнуть от желания. Жаркое дыхание в затылок — и даже крепко подколотый пучок, не выдержав пламени страсти, рухнул. Копна черных волос рассыпалась по плечам. Но она все еще не отвечает на его ласки.
— Ты никогда не пожалеешь об этом, — шепчут его губы, чувствуя ее холодное упрямство, — я сделаю для тебя все, что захочешь.
— Вы волшебник? — не оборачиваясь, она продолжала играть, все больше распаляя мужчину.
— Я маг, я волшебник, я достану для тебя все звезды… — Не выдержав, он резко развернул ее лицом к себе и прижал, задрав вверх юбку.
— Не надо, — слабо засопротивлялась девушка, — прошу вас…
— Для тебя… тебя… — Не в силах сдержаться, он жарко поцеловал ее лоб, волосы, глаза. — Только скажи, чего ты хочешь?
— Хочу… — выламывалась она.
— Что, что? — Он действительно готов был исполнить любое желание этой свеженькой, приятно пахнущей капризули.
— Вы и правда волшебник? — Стоя с ним лицом к лицу, Лиза продолжала держать себя в руках. — Хочу, чтоб вот она, — запрокинув голову назад, девушка глазами показала на купол обсерватории, обращенный в небеса, — эта штуковина, завертелась, тогда… может быть… — Она ловко вывернулась из жестких объятий мужчины и, призывно вильнув задом, прилипла к балконному стеклу.
— Сделаем, — самоуверенно пообещал Геннадий, подумав, что далась ей эта обсерватория.
— А вы не обманете? — вновь приблизившись почти вплотную, Лиза кокетливо хлопнула влажными ресницами.
Ему льстило ее обращение на «вы». Казалось, что он действительно господин, волшебник, но, зная непредсказуемость женщин, Геннадий, как в бизнесе, предпочитал на всякий случай договориться.
— Клянусь! — Он поднял два пальца вверх. — В этом случае примешь мои условия?
Он смотрел на девушку: распущенные волосы обрамляли ее белое, словно выточенное, почти детское лицо. Полуоткрытый рот в капризной улыбке. А в глазах похоть взрослой женщины.
— Какие?
— Разденься, только сама, — хрипло выдавил он.
— Я не могу…
— Почему?
— Светло… — Дернув плечиком, она продолжала испытывать его терпение.
— Завязать тебе глаза? — предложил он.
— А вы правда не обманете? — играя роль Красной Шапочки, невинно прощебетала она.
— А ты? — словно Волк прорычал он.
Лиза опустила глаза.
— Э-э, так не пойдет. Тогда за невыполнение обязательств давай придумаем тебе наказание.
— И вам? — продолжала баловаться девушка.
— И мне, — сразу согласился Геннадий.
Он тотчас, пока она не передумала, снял с шеи галстук, который только что получил в подарок от жены. Шелковый, в едва заметную полоску по последней моде сезона, тот стоил, вероятно, больше денег, чем он дал Лизе на офисный костюм. Натка понимала толк в вещах и не скупилась на подарки мужу.
Вот этим-то галстуком Геннадий и завязал Лизе глаза, торопливо стянув на затылке двойным узлом.
Приняв игру, Лиза с совершенно невинным видом выставила вперед длинную ножку и стала закатывать в круглую трубочку белый чулочек.
«Все как надо, — отметил про себя Геннадий, — никаких колготок». Он ненавидел колготы, тягучие, обтягивающие тугие бедра жены. «Чтобы выглядели уже, и от целлюлита лечат», — как-то подслушал он жалобы подруге. Белый чулок в конце пути зацепился за блестящий ноготок большого пальца длинноножки.
— Конечно, на ощупь тебе тяжело с ним справляться. Помочь?
— Мы же договорились… я сама… — Лиза притворно надула губки.
— Да-да, помню, — сглатывая слюну, прошептал Геннадий. — Не забыла условие, если ты проиграешь?..
— У вас задача посложнее, — принимаясь за тоненький лифчик, напомнила о своем неисполнимом желании Лиза.
И вот уже две маленькие пуговки грудей разбежались в разные стороны. Геннадий еле сдерживался, чтобы не наброситься, не искусать, не измять свеженькое, словно выпавшая роса, тело.
Теперь на ней оставалось только тоненькое кружевное бикини и его шикарный галстук от Валентино. Продолжая игру, она несколько раз дотрагивалась пальчиками до слабой резиночки, всем своим видом изображая сомнение: снимать ли последнюю часть своего нехитрого туалета?! Принимая правила, он, словно верный пес, ластясь, опустился к ее ногам, провел сухим языком по вздрагивающим бедрам, медленно поднялся к соскам и, уже не в силах справиться с собой, резко сдернул с нее трусики.
Девушка с криком сорвала повязку с глаз:
— Мы так не договаривались… вы… вы обманули меня! — В голосе чувствовались капризно-плаксивые нотки.
«Откуда мне это знакомо?» — с раздражением промелькнуло в голове, и тут же нахлынули воспоминания о левых вылазках от жены. Но уже не в состоянии контролировать себя, он грубо зажал ее в своих объятиях.
— Ой, — пискнула Лиза, выставив вперед кулачки, готовая в любую минуту не то расплакаться, не то устроить истерику, и мужчина почувствовал, что это конец, ему с ней не справиться.
«Завтра же выгоню истеричку на улицу», — зло решил он, и в это время свершилось чудо.
Через раскрытую дверь балкона донесся раскат грома, затем раздался страшный грохот, треск, и Геннадий, к своему великому удивлению, увидел то, во что невозможно было поверить: купол старенькой обсерватории, натужно сделав первый круг, пошел на второй, третий…
— Ну вот, — выдохнул он в теплое, нагое тело девчонки, — я выиграл, она вертится!
Потрясенная девушка перестала сопротивляться и от ужаса прижалась к нему. Ее реакция придала ему такую силу, которой он сам от себя не ожидал. Легко приподняв за бедра, он прижал ее к дверному откосу и мощно вошел в нее. Раскаты грома заглушили пронзительный крик девушки, призывный и чувственный.
— Что это было? — до конца не поверив Геннадию, удивился Павел.
— Мистика, — продолжал интриговать друга бизнесмен.
— Гоголевская чертовщина, — эмоционально воскликнул Павел, от волнения затянувшись сигаретой.
— Когда я поостыл после всего… — Геннадий сделал многозначительный жест, — то первое, что пришло в голову, — девчонка или ведьма, или с кем-то в сговоре, такое сотворить!
