Монетка с мелодичным звоном провалилась в щель. Пол Прайпопросил соединить его с камерой хранения на вокзале. Со своего наблюдательногопункта он видел, как бледный человек в форме вздрогнул и поднес трубку к уху.Полу ответил бесстрастный, какой-то механический голос:
— Алло, слушаю вас. Вокзал Юнион, камера хранения.
— Через мгновение ваш вокзал взлетит на воздух, —пронзительным фальцетом визжали в трубке. — Здесь будет такой взрыв, чточертям тошно станет! Слушай, приятель, я сделаю так, что от этого проклятогоздания камня на камне не останется, но тебе я не желаю зла! Не желаю убиватьневинного человека! Мой враг — капитализм! А ты — просто такой же несчастныйработяга, как и я. Ты — мой брат!
Панические вопли, которые артистически изобразил Пол Прай,вполне могли принадлежать какому-нибудь маньяку.
Голос бандита мгновенно утратил свою невозмутимость.
— О чем это вы, черт возьми? — завопил он. Даже натаком расстоянии Полу Праю было видно, как мучнисто-белое лицо гангстера сталосеро-зеленым.
— Слушай меня внимательно — у вас там бомба, —продолжал стращать Пол. — Она в чемоданчике, который я сдал вам толькосегодня утром. Кроме нее, там еще два будильника. Первый сработает ровно черезпять минут. Потом будет пауза — еще пять минут, и после этого сработает второй.И вот тогда все это проклятое здание… В эту минуту Пол понял, что его большеникто не слушает. Глянув в сторону камеры хранения, он убедился, что егособеседник швырнул телефонную трубку и, перемахнув через стойку, бросился кстоявшим на полке чемоданам.
В ту же минуту в куче вещей пронзительно заверещал один избудильников.
Пол Прай удовлетворенно усмехнулся. Он вышел из кабинки и,постукивая тростью, быстро направился к стойке камеры хранения. Изогнутойрукояткой трости он аккуратно подцепил нужный ему чемоданчик. Небольшое усилие,и тот легко, словно морковка из грядки, вылетел из ряда сумок и приземлилсяперед Полом.
Конечно, Пол Прай не мог считать трусом своего недавнегособеседника — гангстера с бледным лицом. Он сделал все, что мог, — схватилчемодан, который Пол Прай ловко подсунул ему немного раньше, вспорол ему днищеи в эту самую минуту, вне всякого сомнения, изумленно таращился на невероятнуюпутаницу проводов и дешевых часов.
Конечно, бандит все это делал, повернувшись спиной к стойке.
Пол Прай невозмутимо прихватил со стойки потертый чемоданчики бесшумно направился к выходу. Как только он показался в дверях, водитель выскочилиз машины и, услужливо выхватив чемоданчик, сунул его в багажник. Пол Прайбросился на сиденье, и такси сорвалось с места.
Инспектор Оукли раздраженно жевал сигару, перекатывая ее взубах.
— Похоже, за последнее время вы собрали неплохуюколлекцию наград, — заявил он Полу Праю. Тот весело кивнул в ответ.
— Но ведь на пару с вами, не забывайте об этом,инспектор, — добавил он.
Но инспектор Оукли тем не менее продолжал с мрачным видомразглядывать тлеющий кончик сигары.
— Ну, в общем, конечно, это так. Боюсь только, что вызанялись опасным делом — так и пулю схлопотать недолго. Гилврэй охотится завами — впрочем, это для вас не новость. А кстати, Прай, держу пари, что еслиоднажды вы решитесь предстать перед Большим жюри[1], чтобыпорассказать о темных делишках, которые вы знаете за Гилврэем и его методах, увас появится шанс засадить его за решетку. Пол Прай лукаво усмехнулся:
— С чего бы это мне понадобилось терять на это время,хотел бы я знать?
— Ну как же! Ведь он потянет вслед за собой и всю своюшайку! И таким образом вы избавитесь от угрозы получить в любой момент пулю —насколько мне известно, эта опасность уже не первый день висит над вашейголовой.
Теперь уже Пол расхохотался:
— Ну да, конечно, очень умно! И таким образом я самсверну шею этой глупой курице, которая несет такие восхитительные золотые яйца.Причем не только для меня одного! Да Бог с вами, инспектор! А кстати, я слышал,что корпорация, у которой наш приятель Гилврэй так ловко свистнул облигации, предложиладвадцать тысяч тому, кто их вернет? Это правда?
Оукли фыркнул в ответ:
— Угу, все так. Думаю, они не задумываясь выложили быдаже половину всей стоимости — так хотят получить облигации назад. Но потомрешили ограничиться двадцатью тысячами. Честно говоря, все подробности мненеизвестны. Я только знаю, что все адвокаты этих фирм готовы перегрызть другдругу глотки из-за этого дела. Не могут решить, кто виноват. Похоже, тотпарень, что их вез, был курьером как раз того банка, который приобрел пакетоборотных облигаций. Так что вроде это была доставка. А если бы курьер был наслужбе у той корпорации, что продала пакет, так это бы не считалось доставкой,правда? Впрочем, их сам черт не разберет!
Пол Прай лениво вытащил сигарету изо рта и медленно стряхнулсерый столбик пепла, угодив в самую середину пепельницы.
— А что, если я предложу поступить с этимвознаграждением как и с предыдущими?
Челюсть у инспектора отвисла, и он едва успел подхватитьвыпавшую сигару.
— Так вы нашли их?
— Нет, конечно. Как бы я это сделал, хотелось бы знать?Только что-то мне подсказывает, можете назвать это шестым чувством, что все этиоблигации в чемодане мирно лежат в камере хранения в одном из большихунивермагов, которых полно в нашем городе… Больше того, — с видомзаговорщика продолжал Пол, — я даже могу шепнуть вам, в какой именноунивермаг вам стоит заглянуть. Ну а если вы попросите, то и сообщить номерячейки, где стоит чемоданчик. Тогда вы сможете отыскать эти драгоценныеоблигации, а потом громогласно объявить, как в этом деле отличилась нашадоблестная полиция. Она, мол, нащупала конец ниточки, ведущей к разгадке,благодаря перехваченному сообщению голубиной почты, а после этого, пошевеливмозгами, докопалась и до тайны клада. Увы, самим преступникам, как обычно,удастся в самую последнюю минуту ускользнуть. Но это уже не так важно — ведьоблигации будут у вас. А вы, мой дорогой инспектор, получите свою долювсеобщего восхищения — да еще десять тысяч наличными в придачу! Это, кстати,неплохо дополнит и вашу коллекцию собранных за этот год вознаграждений!Естественно, — заключил Пол, — я был бы рад, если бы мое имя нигде неупоминалось в связи с разгадкой этого дела! Не то наша доблестная полиция глазс меня не спустит!
Инспектор Оукли шумно вздохнул. Его маленькие глазкизагорелись алчным огнем.
— Ну что ж, об этом стоит подумать! Вы хорошо провелиэто дело, чисто! Да я бы мог поклясться в этом и на Библии и без вашихобъяснений! Конечно, бывало и так, что вы давали мне не так уж многоинформации. И мне приходилось немало попотеть, чтобы отработать свои денежки.Но вот тут дело другое. Ничего не скажешь — чистая работа!
