ГЛАВА 1
Зима в Харьков пришла, как всегда неожиданно, что для ЖКХ, что для простых автолюбителей, которые не переобувались до последнего, надеясь на извечный авось. Все вокруг было усыпано снегом. Ветки абрикоса склонились под тяжестью набухших осадков до самой земли, готовые лавиной вот-вот обрушиться вниз на грешную землю, на которой кое-где из сугробов выглядывала зеленая травка.
Я стоял на балконе своей квартиры и наслаждался зимней сказкой, неожиданно ворвавшейся в нашу жизнь в конце ноября. Обычно в такое время в Харькове только-только начинает холодать, а сейчас…Снежное великолепие раскинулось по всему городу белым покрывалом, еще не замаранное утренним потоком машин.
В одной руке у меня была традиционная чашка кофе, в другой зажженная сигарета, медленно тлеющая на прохладном ветру. Сигареты были дорогие, но раз в год, с отпускных, даже по нынешним временам можно шикануть, купив «Парламент». Тем более книгу мою рассматривают в издательстве, довольно известном и возможно даже издадут. После истории с зеркалом Вышицкого мое самомнение поднялось настолько, что я даже решился отправить рукопись редакционному совету. Так что жизнь понемногу налаживалась, даже несмотря на зимние холода.
Жена с работы еще не пришла. Частная клиника, так и осталась мечтой в Зазеркалье. Так что моя любимая Светочка исправно трудилась на благо гинекологии в государственном учреждении, как и положено за копейки. Мишка был в школе, мною туда отведенный еще с утра, а любимая теща — Эльвира Олеговна наслаждалась процессом приготовления обеда, одновременно что-то горячо обсуждая с нашей соседкой и кумой Шушкой из первого подъезда. Окна на кухню были открыты, а Эльвира Олеговна обладала довольно громким голосом, так что я был в курсе всех жизненных перепитий Светкиной кумы, даже не заходя в комнату, что не мешало мне вдыхать колкий холодный воздух, наслаждаясь природой. Сейчас бы на лыжи…Я вздохнул, сделав большой глоток кофе. Мечта, конечно, приятная, но практически невыполнимая. Жена выбрала все свои отгулы и всевозможные отлучки на год вперед, так что Карпаты с их лыжными трассами для нас закрыты.
В кармане звонко пиликнул телефон. Я отставил кофе, вытащил старенький НТС, которые согласно нашей старой семейной традиции донашивал за супругой. На ярком экране горело сообщение от Мишки: «Вам дзвинили».
Отлично! Значит уроки закончились, и мой человеческий детеныш ожидает в холее школы. Я допил одним глотком кофе и потушил в пепельнице, сделанной из старой джезвы, окурок.
— Эльвира Олеговна! — прокричал я, быстро натягивая джинсы и свитер, но теща увлеченная разговором, мой крик проигнорировала. Это она сейчас так…не слышит, а вот когда наступает вечер и мы со Светланой задумываемся об исполнении супружеского долга, то все ей хорошо слышно. — Эльвира Олеговна…
Наконец, теща смогла отрваться от аппарата связи и зашла в спальню, ничуть не стесняясь того, что я был в одних трусах, с натянутой на одну ногу штаниной.
— Ты звал, Саш?
— Мишка освободился, я за ним. Будет звонить Света предупредите ее, — попросил я, полностью облачаясь.
— Подожди, может надо что-то купить, — бросила мне теща, убегая на кухню составлять список продуктов, а я тем временем быстро выскользнул прочь из дома, сделав вид, что не понял ее.
Сбежал по ступенькам, вдыхая морозный воздух. Совсем рядом от меня с крышы с грохотом сорвалась огромная сосулька, разбившись вдребезги на сотни осколков. Я отшатнулся и дворами пошел к школе, стараясь избегать домов с таким убийственным оружием.
Первый семестр закончился, как и Светкины мучения, с Мишкой заново проходившей школьную программу. Впереди десять дней новогодних каникул, десять дней конфети, подарков и мандарин…
Навстречу мне через пешеходный переход стайкой шли старшеклассники, живо обсужадющие новогодний школьный бал, следом ребята поменьше ожесточенно играли в снежки. Снег лепился плохо, так что это больше напоминало простое баловство, а за кже за ними, тяжело неся на своих маленьких плечах огромные рюкзаки, медленно следовали с родителями младшие классы. Обогнув эту толпу, я вошел в полутемный холл нашей родной восьмой школы. Прямо под стендом с гербом и жовто-блакитним прапором сидел Мишка, уткнувшись в телефон, из которого неслись какие-то крики, выстрелы и музыка. Ясно…опять залпи в какую-то новомодную игрушку.
Я присел рядом, ласково потрепав сына по вихрастой голове.
— Ну как дела? — с трудом оторвавшись от мерцающего экрана, Мишка все же ответил:
— Нормально! А где бабушка?
— Бабушка кушать готовит, так что я за нее… — я усмехнулся, вспомнив известную комедию, хотя вряд ли нынешнее поколение помнит Гайдая. — Пойдем?
Мишка надел рюкзак, попутно перекрутив лямки, натянув на одно ухо шапку, терпеливо еще минуту ждал пока я приведу его в божеский вид. Уж такой он у нас был не собранный…Иногда мне казалось, что Рассеянный с улицы Бассейнной писался именно с него.
— Ну вот! — критически осмотрев ребенка, удовлетворенно хмыкнул я. — Сойдет для сельской местности…
Мы вышли на улицу, проводив взглядом травмай, ехавший в сторону центра.
— Может погуляем? — предложил Мишка, поймав мой взгляд. Я мельком глянул на часы. Половина второго…Ничего страшного если мы немного задержимся, решил я. Только надо всех предупредить. Еще пару минут я согласовывал нашу с Мишкой прогулку с семейный командованием в лице жены и тещи, а потом мы сели на грохочущий травмай и покатили в центр города, чтобы просто насладиться видами зимнего Харькова, который в это время года, со всеми своими древними зданиями и старинными арками, похож на столицу какой-нибудь сказочной Лапландии. К тому же было бы интересно посмотреть на новогоднюю елку, выставленную на площади Конституции.
Окна замерзли и покрылись причудливыми узорами, какие не нарисовал бы не один художник, даже обладающий самой вычурной фантазией. По обеденному времени людей было мало, в основном пенсионеры, в любое время дня и ночи спешащие куда по своим делам с авоськами и потертыми сумочками.
— Красиво, правда? — я кивнул в сторону елки, установленное на макете эйфелевой башни во французком бульваре. Мишка согласно кивнул, прижавшись носом к холодному стеклу. Хорошо иногда вот так вот сесть на травмай и под стук колес наслаждаться видами одного из самых лучших городов на земле.
Промелькнул универмаг Харьков в открытой двери, впустившей в уютное тепло общественного транспорта облако холодного пара. Проехали черз мост, выбрались на Сумскую, по левой стороне мелькнула заправка.
— Наш выход, — я взял сына за руку и мы выбрались на брусчатку центра. Вокруг фонарики, гирлянды, смех, люди спешат ко входу метро, толпятся на остановках, просто гуляют держась за руку… Правда, Лапландия…
Мишка открытыми глазами глядел на все это чудо, живо обсуждая принцип работы электричества. Я вяло соглашался с ним, особо не вслушиваясь в поток слов, которые произносил мой сын. Среди бесконечного потока людей и машин, на другой стороне Сумской, в огромной зеркальной витрине дорого бутика я разглядел знакомое лицо, которое уже думал, что никогда не встречу в своей жизни. Меня пробило от макушки до пят, будто ударом тока. Я замер на месте, не отрывая глаз от витрины, а Мишка настойчиво тянул меня куда-то в сторону.
