Пролог
Пророческий сон – детский кошмар. Келейос не знала, что сонпророческий, но он был не таким, как другие сны.
Мать, Элвин Кроткая, стояла наверху лестницы. Она улыбаласьи манила изящной белой рукой. Келейос, дитя, побежала к ней. В её глазах Элвинбыла такая высокая, такая красивая, какой может быть только мама. Вдруг на лицематери появилось пятнышко – просто кожа потемнела, – но оно росло. Чернотазасасывала кожу, как чавкающая грязь. Появилось ещё одно на лбу, и ещё, и ещё.Келейос вцепилась в белую руку, спрашивая: – Мама, что это?
Элвин застонала, падая на колени, выдернула руку из рукидочери. – Беги, – шепнула она.
Келейос побежала. По тёмным, длинным коридорам, где плясалитени чадящих факелов. Из тени выступила женщина. Харкия, колдунья, соткалась изтьмы. Келейос знала, что Харкия не любит мать, и, сама не зная почему, бояласьколдуньи. И Харкия сказала:
– Где же прекрасная Элвин Кроткая? Где она теперь?
Келейос вскрикнула и кинулась обратно, туда, откуда пришла.Она бежала, но голос не смолкал: «Где же прекрасная Элвин Кроткая? Где онатеперь?» Из каждой тени выходила Харкия, она была повсюду. Келейос упёрлась встену – тупик, идти некуда. А Харкия стояла за ней, высокая и суровая. –Хочешь увидеть мать? Келейос молча глядела на неё, боясь заговорить, не в силахдвинуться.
– Хочешь увидеть мать? – повторила колдунья.Келейос кивнула и против своего желания ухватилась за руку ведьмы. Еёвспотевшая рука ощутила ледяной холод. Харкия провела её по узкой лестнице,кончавшейся наверху одинокой площадкой с единственной дверью. Харкия улыбнуласьКелейос так, что девочка съёжилась, и подтащила её к двери. – Хочешьувидеть мать? Запах, сначала слабый, становился все сильнее и сильнее. Воньболезни, нечистого белья, пропитанного потом. Келейос хотела вырвать руку, нохватка была железной. Медленно открылась дверь. Вонь окатила Келейос волной, идевочку вырвало на каменный пол. Харкия нежно поддержала её и помогла встать.
Келейос упёрлась, не желая входить. Харкия, не обращаявнимания на вопли и плач, протащила её по полу через порог в вонючую комнату.Рывком поставила на ноги: – Смотри.
В узкой комнате находилась только шаткая кровать. К ней былочто-то привязано Что-то чёрное, сочащееся гноем. Кожа потрескалась и кровоточила,будто не выдерживая давления болезни. Келейос смотрела и не понимала. Глазаотказывались видеть.
Она поняла лишь, что к кровати привязан человек. Изаплакала. Невозможно догадаться, кто это. Понятно лишь, что человек.
Чёрное лицо повернулось к вошедшим, и на нем открылись глаза– карие глаза. Глаза её матери. Келейос вскрикнула. Снова послышался голосХаркии: – Где же прекрасная Элвин Кроткая? Где она теперь?
Кошмар растворился в её плаче. Келейос проснулась в поту,всхлипывая. Около неё стояла няня Магда, прибежавшая на шум. – Келейос,деточка, что с тобой? Келейос разрыдалась, прижавшись к пышной груди Магды, нев силах говорить. Страх все ещё был в комнате, реальный, всеобъемлющий. Она всеещё видела глаза умирающей матери и не могла избавиться от этого видения.
Послышались мягкие шаги и шуршание шёлков по устланномукамышом полу. Это пришла Элвин, высокая и стройная, одетая в белое. Келейосвырвалась из объятий няни и вцепилась в мать.
Элвин взяла её на руки и стала гладить по волосам, пока онане успокоилась и не перестала всхлипывать. – Ну, малышка, так что же тебятак расстроило? – Я видела сон, – прошептала Келейос. – Но я жетебе говорила, Келейос: сны тебе вреда не сделают.
Келейос всегда гордилась, что она смелая девочка, и невзглянула в глаза матери, а уставилась на серебряную нить, которой был расшитлиф её платья. Нить вилась серебряной веткой листьев и цветов, тех, чтоиспользуют при ворожбе. Мать пахла мятой и опавшим цветом яблони. Она творилазаклинание, когда услышала плач Келейос. Отстранив девочку, Элвин сказала: –Келейос, посмотри на меня. Девочка взглянула на мать, хотя страх неисчез. – Ты все ещё боишься? Келейос кивнула: – Он не ушёл. – Кто неушёл?
– Сон. Плохой сон. Он здесь, мама. – Она положиларуку себе на лоб. – Он ещё здесь.
Элвин жестом отпустила няню и забралась к Келейос накровать. Ласково прижав дочку к себе, она сказала:
– А теперь расскажи, что это за сон, который не хочетуходить.
Келейос все ей рассказала. Мать слушала и кивала, в нужныхместах говорила слова утешения. В роду у Келейос не было пророков-сновидцев нис материнской, ни с отцовской стороны, а волшебные способности просто так самипо себе не появляются.
Элвин успокоила дочь, и Келейос стало лучше. Словно камень сдуши свалился, когда она рассказала сон. Она снова могла дышать, и леденящийужас прошёл.
– Матушка, а за что Харкия тебя не любит? Элвинвздохнула, обняв ребёнка: – Ты знаешь, что значит вызов выйти на пески? Келейоснахмурилась: – Это значит выйти драться и победить. – Не всегда, –улыбнулась Элвин, – но ты правильно поняла смысл. Много лет назад, когдаты была совсем маленькой, Харкия меня вызвала. Она проиграла и испыталаунижение. Ты знаешь, что такое унижение?
– Это значит, тебя при всех обидели. – Молодец.Харкия считает, что я её унизила, и за это она меня не любит. – Я еёбоюсь, матушка. Элвин вздрогнула:
– Она тебя как-нибудь обидела или напугала? Харкиясделала совсем другое, но Келейос не знала для этого слов. – Нет, матушка.Элвин обняла девочку.
– Ты мне всегда должна все рассказывать, Келейос. Еслитебя что-нибудь напугает, рассказывай мне. – Обязательно расскажу. –Ну и хорошо. Тебе уже лучше? Келейос улыбнулась и кивнула. Когда ей было пятьлет, любимая матушка очень легко могла её утешить. Элвин положила ребёнка вбольшую кровать с балдахином. Поцеловав Келейос в лоб, она спросила:
– Лампу тебе оставить? Келейос была смелой девочкой исказала:
– Нет, не надо.
Элвин это было приятно. Она улыбнулась и ответила: – Спикрепко, малышка. – Спокойной ночи, матушка. Надеюсь, я не очень испортилатвоё заклинание. Элвин рассмеялась низким грудным смехом: – Нет, малышка,заклинание получилось хорошее.
И вышла. Келейос осталась одна, вокруг замка стонал ветер,но она заснула, потому что матушка сказала, что бояться нечего.
Три дня спустя колдунья Харкия похитила Элвин и её дочерей,Келейос и Метин). Ещё через пять дней Харкия заставила Келейос пройти тукошмарную дорогу к каморке, где лежала её мать. Чего не было во сне – это ужасав глазах матери, безумия, которое навела на неё болезнь. Так она и умерла.Жизнь уходила из её глаз, и она не знала, что Келейос здесь и что она смотрит,чтобы запомнить.
Ещё через два дня замок Харкии взяли штурмом, Келейос и еёсестру спасли. Колдунья Харкия скрылась. А Келейос теперь знала, что реальныекошмары ужаснее пророческих снов.
