Посвящается Мейеру Тобиасу Коэну и всем тем миллионам, кто страдал и продолжает страдать от рук варварских режимов, жаждущих власти и научных технологий, не имея сострадания к человеку
ПРЕДИСЛОВИЕ
________________________________________________________________________
Когда я был мальчишкой, меня очаровывали разные странности, особенно те, которые на первый взгляд не имели никакого смысла. В первую очередь мой интерес привлекали исторические аномалии и сообщения о невозможных происшествиях, и этому интересу суждено было поселиться в моем сознании на долгие годы. Подобно многим американцам, я прекрасно помню, где находился в тот момент, когда узнал об убийстве президента Кеннеди. Больной, я сидел дома, смотрел телевизор и уныло хлебал не знаю какую по счету тарелку куриной лапши, которой мать неизменно кормила меня во время болезни. Мать сидела па диване и шила, одним глазом поглядывая в телевизор. Вдруг программу прервал знакомый голос диктора Уолтера Кронкайта, и начался экстренный выпуск новостей. Подобно многим американским детям, в тот вечер я плакал.
Помню, как приблизительно через год, когда доклад комиссии Уоррена, расследовавшей убийство Кеннеди, был опубликован и подробно проанализирован практически но всех американских газетах, я подумал: «Это не могло произойти так, как описано». И я внимательно слушал, как мои родители обсуждали официальные заключения по делу Освальда, сопоставляя версию о сумасшедшем одиночке, стрелявшем с шестого этажа книжного склада в Далласе, с тем, что начинало подниматься поросшим травой холмом[1].
Подростком я увлекся историей Второй мировой войны, и особенности европейским театром военных действий и гонкой за обладание атомной бомбой. Тогда же меня серьезно заинтересовала физика, и у меня в голове после ознакомления с учебниками истории засела еще одна не дающая покоя мысль: Соединенные Штаты ни разу не произвели испытание урановой бомбы, сброшенной на Хиросиму. Я находил этот факт в высшей степени странным. На мой взгляд, в нем присутствовали те же самые острые углы, что и в «магической пуле» комиссии Уоррена. Тут что-то было не так. С годами накопились и другие необъяснимые обстоятельства, которые словно подчеркивали все то странное, чем сопровождалось окончание войны, и этот факт в частности.
Затем в 1989 году рухнула Берлинская стена, и две Германии, существовавшие после войны, устремились к объединению. Казалось, события разворачиваются настолько быстро, что средства массовой информации не успевают за ними следить. Я хорошо помню и этот день, ибо я тогда вместе с другом ехал в машине по Манхэттену. Мой друг был выходцем из России, и среди его родственников были ветераны жестоких боев на Восточном фронте. Мы слушали выпуск новостей по радио, затаив дыхание и с тревогой. Повернувшись ко мне, мой друг сказал: «Теперь много всякого дерьма всплывет». Я кивнул. До этого мы с ним частенько обсуждали возможные последствия объединения Германии, соглашаясь, что свет увидят многие подробности окончания войны, что даст ответы на старые вопросы и поставит новые. Наши долгие споры по поводу Второй мировой войны убедили нас в том, что в этой войне многое не поддается никакому объяснению, даже если принимать в расчет кровожадную манию преследования, которой страдали Гитлер и Сталин.
Постепенно и, нужно добавить, совершенно предсказуемо сами немцы стали раскрывать недоступные прежде архивы Восточной Германии и Советского Союза. Заговорили очевидцы, и немецкие авторы предприняли попытку рассмотреть еще один аспект самого мрачного периода истории своей страны. Работы эти остались по большей части не замечены в Соединенных Штатах, как представителями традиционной исторической школы, так и теми, кто ищет альтернативные взгляды на историю.
Настоящая книга в значительной степени основана именно на этих работах немецких исследователей. Как и в них, в ней поднимаются пугающие вопросы, на которые нередко даются леденящие душу ответы. Хотя облик нацистского режима становится еще более черным, образу союзников-победителей тоже изрядно достается. Эта книга не только предлагает радикально иной взгляд на историю гонки за обладание атомной бомбой, но и очерчивает те огромные шаги, которые делала Германия в разработке новых технологий, способных позволить создать целый арсенал оружия второго, третьего и даже четвертого поколений, обладающего еще более страшной разрушительной силой.
Само по себе это не было бы таким уж необычным. В конце концов, работам по созданию секретного оружия п нацистской Германии и поразительным результатам, достигнутым в ходе них, посвящено великое множество книг. Те, кого интересуют технические данные этого оружия, найдут здесь для себя мало нового материала, ибо основным направлением данной книги является не оружие как таковое. Скорее, в ней автор пытается установить связь между этими работами и нацистской идеологией и некоторыми аспектами современной теоретической физики. Данная книга убедительно доказывает, что стремление нацистов обзавестись варварским арсеналом прототипов «умного оружия» и оружием массового поражения было тесно связано с нацистской идеологией расового геноцида и целями войны, с технологиями массового убийства и порабощения, поставленными нацистами на государственный уровень и доведенными до совершенства. Что еще страшнее, эта связь указывает на тайное увлечение оккультной наукой, которое в сочетании с немецкими достижениями в физике, и в первую очередь в квантовой механике, подпитывало стремление создать оружие небывалой разрушительной силы.
Соответственно, эту книгу нельзя считать научным трудом. Однако она не является и чистым вымыслом. Лучше всего ее рассматривать как анализ различных возможностей, гипотетическую историю. Данная книга представляет собой попытку разобраться с помощью радикальных гипотез, помещенных в очень широкий контекст, в событиях, произошедших во время войны и после нее, начисто лишенных смысла.
Мне хочется поблагодарить Франка Джозефа из журнала «Фейт» за то, что он поддержал мой замысел написать эту книгу, после того как терпеливо выслушал все мои доводы в ходе конференции, на которой мы оба присутствовали в 2003 году. И еще мне хочется поблагодарить всех тех — этих людей слишком много, чтобы перечислять всех, — кто делал критические замечания в ходе работы над этой книгой.
Джозеф П. Фаррел. Талса, штат Оклахома ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
GOTTERDAMMERUNG[2]
________________________________________________________________________