Англия. Графство Миддлсекс. 1849 год. Резиденция Барроу-хаус.
В кабинет вошла маленькая нищенка с одним глазом. Второй был перевязан темной лентой. На вид ей было около десяти-двенадцати лет, но смотрела она уверенным взглядом прямо на Бальтазара.
– Вы и есть та знаменитая гадалка? – спросил он, усомнившись.
– Покажи мне ладонь, и узнаешь!
Тон грязной босой девочки внушал, как ни странно, доверие. Её голос запомнится Заказчику предсказания навсегда.
– Докажи мне свой дар! Скажи, зачем я тебя позвал?
– Ты хочешь понять, кем являешься на самом деле. В чем твое предназначение.
– Так могла бы ответить любая цыганка или уличная девка, – презрительно бросил Бальтазар.
– Вы, сэр, разыскивали меня от безысходности. Вас тревожит собственное будущее, ведь оно разнится, в зависимости от того, кем вы являетесь: негодяем или человеком, который борется за правое дело.
Аристократ убрал ухмылку с лица. Он пытался подавить бушующий огонь внутри – огонь, не дающий спать по ночам, не позволяющий ощутить вкус еды за обедом, мешающий идти вперед без зазрения совести.
– И кем же я являюсь? – с содроганием спросил он.
Нищенка улыбнулась, оголив гнилые зубы.
– И тем, и другим, – ответила она и снова уставилась на ладонь Заказчика. – Вы выбрали для себя правильный путь, но он невозможен без жертв в виде несчастных женщин, судьбу которых вы калечите своими действиями.
– Как же быть? Как не нанести им неизлечимую рану души?
– Это невозможно. Вам придется делать их несчастными на какой-то срок, иначе несчастным будете вы на всю жизнь.
– Для этого мне обязательно добиваться целомудренных женщин? – постарался как можно тише спросить Бальтазар, предполагая, что слуги могут подслушивать их за дверью.
– К сожалению для них, да. Любовь всей Вашей жизни, сэр Барроу, ждет Вашего появления, храня девичью честь. Она сделает Вас счастливым, и будет счастлива сама, когда Вы найдете её среди остальных и, как это ни прискорбно, мимолетных девственных душ.
– Как же мне понять, что очередная дева является той единственной, что ждет меня? Как не ошибиться и остановиться на любимой и единственной?
– Не сразу, но Вы поймете, что необходимо искать дальше. Вы будете причинять боль и страдания обесчещенным девушкам, как и Ваш отец в свое время. Однако интуиция будет подсказывать Вам верное решение. Не сразу, но Вы найдете её, поверьте. Увидев, услышав, поговорив с ней, Вы не сможете продолжать поиски, поскольку она уже поселится в Вашем сердце.
– Я не хочу становиться таким, как отец. Он сделал несчастной мою мать и был несчастлив сам из-за неправильного выбора. Тем не менее, лишать чести невинных девушек и исчезать, как негодяй, я тоже не смогу. Возможно ли, что моя женитьба на них смягчит душевные муки и сердечные страдания?
– Боюсь, что нет, сэр Барроу. Последующий развод унизит их перед обществом и английской церковью, но Вас это не должно останавливать.
– Значит, правильного выхода для обеих сторон не существует?
– Вам нужно определиться с приоритетом. А мне уже пора.
Бальтазар вложил в руку нищенки одну гинею и вызвал камердинера, чтобы тот сопроводил ясновидящую до выхода.
– Вы получили желаемый ответ, сэр? – спросил слуга, вернувшись.
– Она озвучила мне то, что я и так знал, О’Коннол, только боялся следовать этому пути.
– Так Вы женитесь на леди Вайолетт?
Его господин глубоко вздохнул и поднял виноватый взгляд.
– Да, я женюсь на ней, хоть и знаю теперь, что не она моя судьба.
Благословив брак молодых, пастор пожелал им долгой семейной жизни в любви и согласии, однако прихожане не заметили особой близости между женихом и невестой. В последующие дни леди Вайолетт вела себя в доме мужа как полноправная хозяйка с той лишь разницей, что слуги воспринимали её в качестве хозяйки, а Бальтазар в качестве супруги нет. В первую же брачную ночь она почувствовала его отчуждение, но списала всё на неопытность сэра Барроу. Её родители предупреждали свою дочь, что старший Барроу на смертном одре поделился с ними некоторыми особенностями единственного сына, в числе которых была и мужская неопытность отпрыска. Поэтому граф Барроу так хотел породниться именно с четой Эйль, поскольку по всему графству ходили слухи о целомудрии и непорочности юной Вайолетт. Они были созданы друг для друга, по его мнению, и сэр Барроу был уверен в крепости этого брака, однако не случилось.
Бальтазар все чаще стал искать отдушины в объятьях молоденьких и не очень горничных своей жены. Он даже не старался снискать ее любовь и преданность, так как с самого начала знал о зыблемости их союза. Она же прилагала все усилия, чтобы заслужить его доверие. Всё тщетно. Супруг отворачивался к стене, либо надолго оставался в кабинете, дожидаясь, когда жена уснет. Душевные беседы также ни к чему не приводили. Леди Вайолетт пыталась вывести его на чистосердечный разговор, не чураясь даже чужого дома, куда их время от времени приглашали на прием друзья. Но тогда бездушный супруг пенял на недостатки ее внешности.
Молодая жена, успевшая к тому времени проникнуться чувством к Бальтазару, в том числе благодаря его талантам в супружеском ложе, считала, что дело действительно в нюансах ее лица и тела, которые необходимо подкорректировать. Она красила соски и ареолы хной, позволяла лечебным пиявкам сосать свою кровь, делала маски для волос из угля и многое другое. Каждый раз очередные эксперименты с внешностью приводили лишь к равнодушному взгляду или язвительным усмешкам со стороны мужа.
Потеряв над собой контроль, леди Вайолетт стала пытаться вызвать у него ревность, чем впоследствии добилась лишь колких замечаний от соседей и родителей, но никак не взаимное чувство любви, на которое так надеялась. Холостяки графства же признали ее доступной женщиной и между собой бросали жребий, кому первому удастся улечься с ней в постель в отсутствие мужа. Разумеется, как только вынужденный флирт доходил до пика, супруга сэра Барроу тут же ретировалась или оставляла легкую недосказанность, дабы совсем не потерять их из виду, когда понадобится мужское внимание на балах и приемах.
Однако своими действиями леди Вайолетт, в конце концов, добилась противоположного результата. Устав от нелицеприятных намеков друзей и соседей, Бальтазар сообщил жене, что намерен с ней развестись, поскольку не желает больше выставлять себя на посмешище в обществе. Ее выходки, дескать, являются оплотом неправильного воспитания, и он не готов принять ее такой, какая она есть. Молодая жена умоляла его простить ее, обещала исправиться и вести себя, как подобает людям высокого статуса. Ее родители тоже пытались образумить зятя, уповая на его порядочность и клятву, данную отцу на смертном одре. Но Бальтазар ошарашил их заявлением, что его отцу на том свете все равно, будет ли сын верен своему слову и первой жене. Их неприятно поразила оценка дочери этим надменным юношей, который просто наделил ее числом – первая. Для него леди Вайолетт была лишь первой женой. Угрызения совести могли бы смягчить сердце любого представителя мужского пола, только не Бальтазара Барроу. До мозга костей он был верен принципу, по которому приоритет имеют большей частью лишь его интересы и стремления к счастью. Если для преодоления препятствий ему необходимо будет переступить через любого человека, он это сделает, не оглядываясь назад.
