Сидни Зум любил бродить по темным закоулкам. И в этом былочто-то кошачье. Он умел появляться везде, где считал нужным. И так же бесшумноисчезать. Он видел все, что хотел. Даже в кромешной тьме.
Более того, ему просто доставляло наслаждение бывать вглухих местах, на заброшенных причалах…
Полицейский Мики О'Хара, постоянный пост которого находилсяна причалах 44—59, даже уже привык к этой загадочной фигуре. Время от времениона таинственно появлялась в ночной темноте на его участке, молчапроскальзывала по освещенным местам и столь же безмолвно исчезала в ночи. Инеизменно рядом с этой тенью бесшумно скользила огромная сторожевая собака —глаза, уши и нос хозяина. Животное ни на секунду не забывало, для чего оносуществует. Яхта Сидни Зума стояла на якоре у причала номер 47. Очевидно,поэтому оба — и хозяин и собака — не могли лечь спать, не проверив, все ли сней в порядке.
Сержант О’Хара давно оставил надежду поболтать с этойтаинственной личностью. Словно глухая стена стояла между Сидни Зумом и любым,кто попытался бы с ним заговорить. Только его секретарша и помощница ВераТермонд с ее женской интуицией знала: в основе его странной мрачности лежалоодиночество души, отчаянно стремившейся найти нечто себе подобное. ОкружающимСидни Зум представлялся загадочным человеком, который то появлялся, то исчезал.Он помогал слабым и обездоленным и вместе с тем ненавидел слабость во всех еепроявлениях.
В тот летний вечер темнота была густая и какая-то обволакивающая,бархатная. Она как бы звала к приключениям. О’Хара вышел на дежурство спредчувствием какой-то беды. Его ни на минуту не покидала тревога.
В темной аллее метрах в сорока от него вдруг послышалосьнепонятное движение. Полицейский остановился, прислушался… Да, движение. О’Хараскользнул в тень портовых строений, бесшумно пошел вперед и скоро увиделнеясную фигуру, а рядом — силуэт крупной собаки, вынырнувшие из темноты.
Сержант убрал руку с кобуры револьвера. Облегченно вздохнул.Окликать или приветствовать Сидни Зума не имело смысла. Пес тихо зарычал,настороженно повел головой. Теплый ночной бриз донес до его ноздрей знакомыйзапах О'Хары, и рычание прекратилось. Собачий хвост пару раз вильнул туда-сюда.Обычное приветствие, не более того. Повадки собаки полностью отражали поведениехозяина, соответствовали его личности.
Сидни Зум, не глядя по сторонам, пересек освещенный участокдорожки и растворился в темноте следующей аллеи, начинавшейся у разбросанныхпортовых зданий. Время от времени сержант О’Хара делал обход этих аллей,спускавшихся к причалу. Обычно он брал с собой электрический фонарь и освещалсебе путь. Ибо в этих мрачных безлюдных проходах человек чувствовал себя как вмешке.
О’Хара подошел ко входу в аллею, где только что исчезли Зуми его собака, когда совсем рядом раздался истошный вопль и топот бегущих ног.Полицейский поспешно сделал шаг назад, прижался к стене, отцепил полицейскуюдубинку и расстегнул кобуру револьвера…
Из темноты аллеи выскочила какая-то фигура и как раненыйолень понеслась не разбирая дороги.
Сержант О’Хара прыгнул вперед:
— Стой!
Бегущий человек испуганно оглянулся и припустился ещебыстрее.
О’Хара начал его преследовать, но вскоре понял всюбесплодность своей попытки. Полицейский был человеком грузным и, конечно, немог тягаться с хрупкой, худощавой фигуркой, словно ветер летевшей по асфальтумостовой.
О’Хара молниеносно выхватил револьвер и приготовился сделатьпредупредительный выстрел в воздух. Если уж это не поможет… И тут мимо него,как молния, пронеслась крупная густо-коричневая собака. Сержант замедлил бег иопустил револьвер. До него донесся частый перестук тяжелых лап, скрежет когтейпо асфальту. Бегущий человек тоже услышал эти звуки, оглянулся и снова издалиспуганный вопль.
Пес стальной пружиной взвился в воздух, передними лапами имощной грудью ударил беглеца в левое плечо. Еще секунда — и тот уже лежал наасфальте. Оскалив клыки и угрожающе рыча, собака стояла над человеком ивнимательно прислушивалась. Мимо сержанта снова стремительно пронеслась какая-тофигура — Сидни Зум.
— Осторожнее! У него может быть оружие! — успелвыкрикнуть ему вслед О’Хара.
Впрочем, Сидни Зум не обратил на это предостережение нималейшего внимания. Он бежал к распростертой фигуре, сделав собакеповелительный знак. Тренированный пес мгновенно все понял и отошел от лежащегочеловека.
— Вставай! — приказал Сидни.
К этому времени до места происшествия добежал и сержантО’Хара.
— Что… тут… собственно, происходит? — спросил он,тяжело дыша после своего героического броска.
Его вопрос остался без ответа. Фигура повернулась набок,обхватила голову руками и зарыдала.
— Ну и дела, — вымолвил О’Хара, презрительноокидывая взглядом бесформенную темную массу, сотрясавшуюся от рыданий. —Вставай! — и протянул мясистую руку к воротнику черного пальто.
Большой вес, сила и мощь, которые мешали ему быстро бегать,сейчас очень пригодились. Одним рывком полицейский поднял фигуру на ноги иповернул к свету…
— Господи! — поражение воскликнул он, когда с ееголовы слетела шляпа и на плечи упала копна золотистых волос. — Боже мой,это же женщина!.. Совсем девчушка!..
От удивления полицейский чуть не лишился дара речи. На нейбыла мужская одежда, чуть великоватая для нее. Темные от ужаса глаза, бледныегубы, белые как мел щеки. Молоденькая, но, несмотря на страх, исказивший еелицо, полная какой-то отчаянной решимости. Если в душе сержанта О’Харытеплились какие-нибудь отцовские чувства, то годы патрулирования ночных улицгорода начисто их притупили.
— Ну а теперь, красавица, давай выкладывай всеначистоту! — сурово потребовал он. — Ты кто?
Девушка упрямо мотнула головой.
— Что ты здесь делала? — еще более строго спросилО’Хара.
В ответ — молчание.
Сержант О’Хара отстегнул от пояса наручники, зловещеблеснувшие в свете фонарей, демонстративно ткнул их ей в лицо.
— Придется надеть на тебя эти браслеты и вызвать изучастка машину, — многозначительно произнес он.
Обычно этой угрозы вполне хватало, чтобы заставить говоритьпрактически любую женщину. Но не эту. Девушка не произнесла ни слова. Даже непожаловалась. В ее глазах застыл страх, но губы оставались решительно сжатыми.
— Может, нам вернуться к причалу и посмотреть, что онатам делала? — неожиданно предложил Сидни Зум.
Это были первые слова, которые от него услышал полицейский.Его голос был какого-то особого тембра и вызывал смутные ассоциации, заставляякровь быстрее бежать по жилам, как при звуках африканских тамтамов, доносящихсяиз загадочного мрака джунглей. О’Хара профессиональным движением ощупал одеждудевушки. Она чуть вздрогнула, затем снова замерла. Не шевельнулась, даже когдасержант с громким возгласом извлек из кармана ее пальто короткоствольныйревольвер с жемчужной рукояткой. Открыл барабан — на двух гильзах виднелисьследы бойка, четыре были девственно чисты.
