Цветок завял, рассыпался, поник, Завис в ночи холодной каплей страха. Нет. Не боюсь. А рвусь туда, где ждет меня душа. И мечется, как птаха…
@КапляМрака
Алка аккуратно доштриховала тюльпан. Черный тюльпан. Черный поникший тюльпан в разбитой вазе. Вода, разлитая по столу, больше всего напоминала кровь.
Она сфотографировала рисунок и оценила его на экране планшета. Штриховка потерялась, но для стены «ВКонтакте» сойдет. Тюльпан казался еще более черным и еще более мертвым. Ваза бликовала как настоящая. Кровь, то есть вода, тягучим пятном приближалась к краю нарисованного стола.
Алка выложила рисунок в сеть, проиллюстрировав свое новое стихотворение. Первой, как всегда, откликнулась Жесть.
«Я тоже рвусь. Мы встретимся там. Стихи отличные».
«Спс», – написала Алка. Ей тоже нравилось то, что получилось.
Последнее время стихи стали рождаться все реже и только под утро. Которую ночь подряд что-то будило Аллу часа в четыре утра, она устраивала набег на кухню, лежала, ела и пялилась в черное окно. Хорошо, если в голове начинали толкаться рифмы, это отвлекало от пугающей пустоты в душе. И от неотвратимости того, что нужно вставать.
Утро. Мама. Завтрак. Улица. Холод. Школа. Люди. Ходят. Говорят. Скалятся.
Им нужно отвечать, на них нужно смотреть.
Потом, дома, можно заткнуть уши, рухнуть и доспать выдранные из сна утренние часы. Несколько блаженных часов покоя. Потому что вечером опять мама, только с ужином, опять школа, хоть и в виде уроков, опять нужно как-то реагировать на внешний мир, который бесит самим фактом своего существования.
Жизнь не отвратительна, только если оживают предметы на бумаге. И еще стихи. Когда складывается, можно дотянуть до утра.
Семь. Нужно вставать. Идти.
«Мир – отстой».
* * *
Хантер втыкал в монитор.
Софтина, которую сваяла Панта, работала сама, без участия человека, Хантер мог запросто в это время читать что-нибудь или даже раскладывать «косынку», но ему нравилось думать, что он все-таки контролирует процесс.
Но он снова пропустил момент, когда анализ закончился. Только что мелькали цифры обработанных аккаунтов – и уже мигает наглая надпись: «Все готово! Не тормози, Хант!»
«Надо заставить Панту врезать звуковой сигнал», – подумал он и принялся разгребать улов.
В основном, как обычно, мелочь. Корреляция до ¼ и меньше.
Но одна рыбешка оказалась перспективной, аж на 85,3 процента. Полное совпадение по восьми основным и трем косвенным параметрам.
Дальше начиналась работа Хантера – подобрать для рыбки блесну. С этой задачей ни одна пантовская программуля не справлялась. Впрочем, кандидатов было всего трое, выбор не составил труда.
– Зёма! – крикнул Хантер. – А сделай кофе! И бутеров!
– А спинку не почесать? – отозвался Земекис.
– Потом! Я легенду пишу!
Эта часть работы Хантеру нравилась больше всего. Она чем-то напоминала его любимое лего: из стандартных кирпичиков создавалось нечто новое и неожиданное, что-то, чего раньше в природе и не существовало вовсе.
Зёма все-таки принес кружку с горячим эспрессо и бутерброды. Вернее, набор «сделай сам»: батон, колбасу, сыр. Все неразрезанное. И еще нож.
Хантер жалобно посмотрел на Земекиса. Тот буркнул: «Прости, забыл», – и принялся нарезать батон прямо на столе.
* * *
Алка из последних сил держалась, чтоб не заснуть. Школа теперь была вечной борьбой – на уроках со сном, на переменах с голодом.
Всего урок назад она сожрала три жирных пончика, но сейчас опять желудок сводило. До звонка оставалось целых десять минут.
– Данилова, ты меня слышишь?
Алка вздрогнула и подняла глаза.
Рядом с партой стоял физик. Алку затошнило. Не то чтоб она так не любила физику, просто не выносила запаха сигарет. А физик курил какую-то дешевую дрянь.
– Данилова, я тебя третий раз спрашиваю, где самостоятельная, которую писали на прошлой неделе? Ты сдавала?
– Сдавала, – соврала Алка.
На самом деле она выкинула бланк сразу после урока. Смысл сдавать пустой листок?
– И где же она? – спросил учитель, нависнув над ней.
– Меня тошнит! – не выдержала Алка.
– Что? – спросил физик.
– А то! – Алка вскочила. – От вас несет, как от помойки! Не подходите ко мне!
Физик отпрянул.
– Никто ко мне не подходите! – крикнула Алка. – От всех тошнит! Выворачивает прямо!
– Сходи-ка ты к медсестре! – сказал учитель. – Пусть даст тебе чего-нибудь от живота… а заодно от нервов.
Алка схватила рюкзак и направилась к выходу.
* * *
Следующим утром Алла шла в школу в похоронном настроении. Наверняка будут разборки, почему слиняла с последнего урока. А кому она нужна, эта биология?
– Девушка, вы мне адресок не прочитаете? Очки забыл.
Старичок улыбался так мило, что сердце Алки дрогнуло. Она остановилась и взяла записку из трясущейся руки.
