Глава 1
– Тебе придется либо отречься от престола, либо умереть. Мне, честно говоря, плевать, какой вариант ты предпочтешь. Главное – не тяни с выбором.
Ксандер Дракос, наследник трона Кионоса, известный плейбой и игрок, глубоко затянулся, с силой раздавил окурок в пепельнице и бросил карты на обитый бархатом стол.
– Ставрос, я сейчас занят, – проговорил он в телефонную трубку.
– Чем же? Проматываешь семейное состояние и стараешься допиться до чертиков?
– Не будь дураком. Во время игры я не пью. И кстати, не проигрываю. – Взглянув на человека, сидевшего на другой стороне стола, Дракос сдвинул кучу фишек крупье.
– Позор! Лучше бы ты проигрывал – тогда, по крайней мере, тебе давно пришлось бы вернуться.
– Не похоже, чтобы вы особо меня ждали.
Игра подходила к концу. Ксандер выложил на стол флеш-рояль и смел к себе фишки.
– С меня хватит, – заявил он, поднимаясь из-за стола и ссыпая фишки в шелковый мешочек. – Всем удачного вечера!
Он снял со спинки стула черный пиджак, набросил его на плечи и бросил мешочек с фишками сотруднику казино.
– Обналичить. И учти: сумму я знаю. Себе оставишь пять процентов, не больше.
Он остановился возле бара:
– Скотч. Чистый.
– Я думал, ты не пьешь, когда играешь, – прозвучал голос его брата.
– Я уже не играю.
Ксандер залпом опрокинул виски и вышел из здания на одну из людных улиц Монако.
Странно. Алкоголь больше не обжигал, да и вообще не радовал. Черт бы его побрал!
– Ты сейчас где?
– В Монако. Вчера был во Франции. Кажется, вчера… знаешь, все как-то перепуталось…
– Слушая тебя, я чувствую себя стариком. А ведь я твой младший брат.
– Ставрос, ты и правда говоришь как старикашка.
– Потому что не могу позволить себе роскошь сбежать от своих обязанностей. В отличие от тебя. Ты сбежал, значит, кто-то должен был остаться и вести себя как подобает взрослому.
Ксандер хорошо помнил, что случилось в тот день, когда он позволил себе эту роскошь. Сбежал от своих обязанностей, как выражается Ставрос.
«Ты ее убил! Это твоя вина. Ты ограбил страну, ограбил меня. Это не искупить. Я тебя никогда не прощу!»
Черт!
Некстати вылезло это воспоминание. Теперь, чтобы его заглушить, потребуется еще одна порция виски. А может, и четыре.
– Уверен, однажды народ воздвигнет тебе памятник. И за дело, – произнес Ксандер.
– Слушай, у меня нет никакого желания с тобой болтать. Чем звонить тебе, мне приятнее было бы удавиться на собственном галстуке.
Ксандер остановился так резко, что какая-то женщина врезалась в него. Но он этого даже не заметил.
– Так чего же ты хочешь?
– У отца был инсульт. Похоже, он умирает. Ты – наследник престола. Конечно, если ты не предпочтешь отречься – окончательно и бесповоротно. Или хотя бы повесить на шею булыжник покрупнее и броситься в море. Лично я плакать не буду.
– Будешь счастлив, если я отрекусь? – проговорил Ксандер, стараясь не обращать внимания на внезапное стеснение в груди. Он ненавидел смерть. Ненавидел ее внезапность и неразборчивость.
Если бы она умела быть хоть немного любезной, она давно бы пришла за ним. Но нет, она выбирает любимых, нужных, делающих мир лучше.
– Нет. Потому что это не решит проблему наследования. У нас с Джессикой все в порядке, но ведь наши дети не смогут занять трон. Мы ведь усыновили их. А по законам Кионоса усыновленные дети тоже не могут быть наследниками.
– Значит, остается Ева.
– Да, – согласился Ставрос, – Ева. Кстати, она беременна.
– И как ей идея, что ее отпрыск унаследует корону?
– Она в ужасе. Они с Маком покинули Кионос. Им придется начинать жизнь заново, чтобы их сын или дочь могли воспитываться во дворце и с младых ногтей усваивать свои обязанности. Никто не предполагал для нее такой судьбы, и ты это знаешь.
Прикрыв глаза, Ксандер вспомнил свою необузданную темноволосую сестрицу. Ей всегда претили дворцовые церемонии. Как, впрочем, и ему.
Он отнял у нее мать. Вправе ли он лишать ее жизни, о которой она мечтала?
– Ксандер, ты должен поторопиться с решением, каким бы оно ни было. Ответь мне через два дня, – продолжал между тем Ставрос. – Но если тебе интересно мое мнение…
– Не интересно. – Ксандер нажал кнопку «отбой» и сунул телефон в карман.
Затем он отправился в порт. Интересно, найдется там булыжник покрупнее?
Спрыгнув с лошади, Лиана Ксенакос похлопала животное по шее. Она вся вспотела: простое платье с длинными рукавами не годилось для жары. Но она улыбалась – как обычно после скачки. Отсюда открывался совершенно потрясающий вид на океан.
Что ни говори, в монастыре хорошо. Здесь, по крайней мере, можно остаться в одиночестве. Кроме того, здесь отсутствие тщеславия считалось добродетелью. Впрочем, ей она давалась без труда. Куда ей быть тщеславной!
Она вытащила из сумки шарф и обмотала его вокруг головы, тщательно убирая волосы. Пожалуй, единственное, чем она могла бы гордиться, – волосы. Теперь они были надежно скрыты от чужих глаз.
Конечно, скачка – не молитва. Но во время скачки она чувствовала себя ближе всего к Богу – а может, к природе.
Отведя жеребца на конюшню, она поспешила к главному корпусу. Скоро обед, а она проголодалась.
– Прошу прощения.
Мужской голос заставил ее замереть. Мужчины нечасто заглядывали в монастырь.
На мгновение ее охватил страх. Вдруг он посмотрит на нее с ужасом и отвращением? Но Богу безразлична внешняя красота. И ей тоже.
Иногда Лиана вспоминала, что когда-то гордилась своей красотой. Но это лишь мешало ее служению. Именно поэтому после стольких лет в монастыре она все еще оставалась послушницей.
– Я могу вам помочь?
Солнце светило ей прямо в лицо. Ему была хорошо видна каждая черточка. Все ее шрамы. Грубые, уродливые рубцы, укравшие ее красоту.
Солнечные лучи, бившие в глаза, мешали ей разглядеть незнакомца. Что ж, значит, не стоит гадать, какими глазами он смотрит на нее. Мужчина был высокого роста, в костюме. В дорогом костюме. Нет, он не из деревни. Скорее, похож на человека, знавшего свет.
Глядя на него, она вспоминала о струнных квартетах, сверкающих огнями бальных залах, о принце, который должен был стать ее мужем.
