Глава 1
Лили Бенкрофт закинула назад густые темные волосы и глубоко вздохнула. «Если не смогу успокоиться, то вообще не добьюсь ничего, — сказала она себе и посмотрела на своего учителя социологии. — Ну как мне его убедить? Что ему сказать?»
— Пожалуйста, мистер Райнер, — начала она самым учтивым тоном, на который только была способна. — Вы можете уделить мне хоть несколько минут?
Красивый молодой учитель снял очки в тонкой оправе и поднял на нее синевато-серые глаза. Лампа дневного освещения мигала над его головой, отбрасывая на лицо зеленоватые блики.
— Ладно, Лили, — сказал он с легкой улыбочкой. — Я тебя слушаю.
Девушка выложила на стол свою тетрадь и указала на верхний край страницы, где
рукою учителя была проставлена жирная красная четверка.
— Я… Я не понимаю, почему вы мне поставили такую оценку. Ведь я правильно выполнила всю контрольную, — произнесла она. — На первые десять вопросов ответила абсолютно верно.
— Это так, — тихо признал учитель.
— И на остальные пять вопросов, совсем простые, я ответила именно так, как вы объясняли. Вы же нигде не пометили, что ответ неправильный.
— Тоже верно, — согласился мистер Райнер с бесстрастным выражением лица.
— Тогда я не понимаю, — повторила Лили. — Если задание выполнено точно, почему же вы поставили четверку?
— Ты права, — ответил мистер Райнер. — Твои ответы были хороши. Но ведь четверка и означает «хорошо». Но вот на «отлично» твоя работа никак не тянет. Высшей оценки заслуживают лишь выдающиеся ответы.
Лили только моргнула. Большинство старшеклассниц Шейдисайдской школы были без ума от этого привлекательного молодого учителя. Но только не она. Лили считала его надменным и самодовольным. И не без основания. До тех пор пока занятия не начал вести мистер Райнер, у нее никогда не возникало конфликтов с педагогами.
— А почему же Алана Паттерсон из параллельного класса написала примерно то же самое и получила пятерку? — произнесла девушка и стиснула зубы.
— Но, Лили, ты же учишься в классе для особо одаренных, — напомнил учитель. — В начале года я объяснял вам, что курс будет крайне интенсивным. К вам у меня более жесткие требования. И спрашиваю я вас больше, и оцениваю строже.
— Но это же не честно! — воскликнула Лили.
— А кто тебе сказал, что жизнь вообще честная? — возразил он.
— Мистер Райнер, — начала умолять девушка, — вы же знаете, что я трудилась весь год не покладая рук. Я готовилась к контрольным чуть ли не по ночам. И если… если после этого получила четверку, то уж на пятерку мне никогда не потянуть.
— Пытаешься разжалобить? — спросил он. — По-твоему, я должен думать, что наступил конец света?
Лампа над их головами потрескивала и мигала.
— Опять освещение барахлит, — пробормотал мистер Райнер и прищелкнул языком. Поднявшись, он принялся искать точку, с которой лампу было бы видно получше.
«Кому нужна эта чертова лампочка? — подумала Лили. — Моя оценка куда важнее, а он меня и слушать не хочет». Ей вдруг захотелось схватить со стола классный журнал и запустить им в лампу. Тогда уж он точно обратит на нее внимание!
— Должен же быть какой-то выход, — произнесла Лили дрожащим голосом. — Я обязана исправить эту оценку.
Мистер Райнер надел очки, сохраняя все то же ледяное выражение лица.
— Все дело в названии твоего класса. Если ты особо одаренная, то должна работать в поте лица. Тебе нужно прикладывать гораздо больше усилий, чем обычным ученикам. А по твоей контрольной, — он ткнул пальцем в тетрадь, — этого не видно.
Лампа снова загудела, и мистер Райнер поднял глаза.
— Уже три дня дожидаюсь электрика, — проворчал он. — Если он так и не явится, мне придется взять стремянку и заняться починкой самому.
— Пожалуйста, мистер Райнер, — попросила Лили, — поставьте мне хотя бы пять с минусом. Эта четверка портит мне всю картину…
— Я не просто ставлю отметки, а оцениваю ваши знания, — пояснил он холодно.
Девушка глядела на него со злостью, силясь проглотить ком в горле. «Вот мерзавец, — думала она. — Как он может быть таким бессердечным? Неужели не понимает, что разрушает всю мою жизнь?»
— Это ваше последнее слово? — спросила Лили.
— Похоже, что так, — ответил мистер Райнер, улыбаясь.
И он еще улыбается! Для него все это лишь забава! Лили зажмурилась, чтобы удержать готовые навернуться слезы. «Этого я ему не прощу, — решила она. — Не прощу. Не прощу!»
Девушка обошла стол.
— Эй, что?! — воскликнул учитель в недоумении, поднимая руки для защиты.
— Вы упустили последний шанс! — выкрикнула Лили, и ее пальцы сомкнулись у него на шее. «Так его, — думала она. — Так!» Охваченная яростью, девушка сжимала пальцы все сильнее… Сильнее… Сильнее…
Учитель вцепился в ее руки, пытаясь освободиться. Однако без толку. Неожиданно глаза его выкатились, исказившееся лицо побагровело. Изо рта вырвались какие-то беспомощные звуки.
— Вы измените мою оценку! — заорала Лили и отпустила мистера Райнера.
Тот издал булькающий звук и повалился на стол. Мертвый.
Глава 2
— Так чего же ты хочешь?
— Что?
— Лили, ты висишь у меня над душой. Собираешься о чем-то спросить?
Девушка распахнула глаза. Мистер Райнер все так же сидел за столом, внимательно ее разглядывая.
Она помотала головой, чтобы привести в порядок мысли, и отступила на несколько шагов.
«С ума сойти! Я просила его изменить оценку. Затем представила, что вышла из себя, перегнулась через стол и задушила его».
Учитель глядел на нее, ожидая ответа. Но Лили не могла вымолвить ни слова. Схватив тетрадь, она выскочила из класса. Ей хотелось умчаться подальше от всепроникающего взгляда мистера Райнера.
Понял ли он, о чем она думала на самом деле?
— Лили! Эй, Лили! — позвал ее кто-то, едва только девушка выскочила в запруженный коридор.
Обернувшись, она увидела свою лучшую подружку, Джулию Принс, спешащую к ней. В ее глазах читалась забота.
— Тебе плохо, Лили? У тебя ужасный вид.
— Я… я хотела его убить. — Она помотала головой.
— Не бросайся такими словами! — воскликнула Джулия. Потом спросила, понизив голос: — А кого ты хотела убить?
Только теперь Лили вспомнила, что подобные выражения больно ранили подругу. Четыре года назад ее старшего брата застрелили при ограблении бакалейной лавки, в которой он работал. Джулия без конца говорила о своем брате. И никак не могла забыть о его насильственной смерти.
