Аластер Рейнольдс
ВСПОМИНАЯ ГОЛУБУЮ ЗЕМЛЮ
Аластер РЕЙНОЛЬДС
"Вспоминая голубую Землю" (Дети Посейдона 1)
Copyright Фурзиков Н.П. Перевод, аннотация. 2023.
Стивену Бакстеру и Полу Макоули: друзьям, коллегам и хранителям огня.
И я, глупец, указываю ветру погоды,
Как отсчитывать время на небесах вокруг звезд.
Дилан Томас
Нужно поговорить об истоках. Однако прежде всего поймите одну вещь. Что бы ни привело нас к этому моменту, к этому заявлению, для этого никогда не могло быть одной-единственной причины. Если мы чему-то и научились, так это тому, что жизнь никогда не бывает столь простой, никогда не бывает столь схематичной.
Можно сказать, это был момент, когда наша бабушка задумала свой последний великий подвиг. Или что все началось, когда Окулар нашел что-то достойное внимания Аретузы, пятно загадочных деталей на планете, вращающейся вокруг другой звезды, и Аретуза, в свою очередь, сочла за честь поделиться этим открытием с нашей бабушкой.
Или когда Гектор и Лукас решили, что семейные счета не могут допустить ни одного незавершенного конца, какой бы незначительной эта деталь ни выглядела в то время. Или в тот момент, когда Джеффри вызвали с неба, его оторвали от работы со слонами, вернули в дом с известием о смерти нашей бабушки. Или его решение во всем признаться Санди, и ее выбор, что вместо того, чтобы отвергнуть своего брата, она должна пойти по пути прощения.
Можно даже сказать, что это восходит к тому моменту в бывшей Танзании, полтора века назад, когда малышка по имени Юнис Экинья сделала свой первый влажный вдох. Или момент, который последовал ударом сердца позже, когда она издала свой первый ревущий крик, предвещая жизнь, полную нетерпения. Мир никогда не двигался достаточно быстро для нашей бабушки. Она всегда оглядывалась через плечо, кричала, чтобы он не отставал, пока однажды он не поймал ее на слове.
Однако что-то заставило Юнис. Возможно, она родилась разгневанной, но только когда мать баюкала ее в тишине ночи Серенгети, под безоблачным хребтом Млечного Пути, она начала цепляться за то, что было всегда недосягаемо.
Все эти звезды, Юнис. Все эти крошечные бриллиантовые огоньки. Вы можете достигнуть их, если вы хотите их достаточно сильно. Но сначала вы должны быть терпеливы, а затем вы должны быть мудры.
И она была такой. Очень терпеливой и очень мудрой. Но если Юнис родилась у ее матери, что сформировало саму эту мать? Сойя родилась два столетия назад, в лагере беженцев, во времена, когда еще были голод и войны, засухи и геноциды. Что сделало ее достаточно сильной, чтобы подарить миру эту силу природы, этого ребенка, ставшего нашей бабушкой?
Тогда мы этого, конечно, не знали. Если мы вообще рассматривали ее, то в основном как холодную, неприступную фигуру, к которой никто из нас никогда не прикасался и с которой не разговаривал лично. Глядя на нас со своей холодной лунной орбиты, изолированной в своей собственной тюрьме из металла и джунглей, она, казалось, принадлежала другому веку. Она совершила великие и славные дела - изменила свой мир, оставила неизгладимый человеческий след в других - но это были дела, совершенные гораздо более молодой женщиной, имеющей лишь отдаленное отношение к нашей далекой, сварливой и бескорыстной бабушке. К тому времени, когда мы родились, ее самые яркие и лучшие дни были позади.
Так мы думали.
ПРОЛОГ
Конец мая, после затяжных дождей. Земля позаимствовала влагу у облаков; теперь небо требовало свой долг бесконечными жаркими, сухими днями. Для детей это было облегчением. После нескольких недель скучного заточения им наконец разрешили выйти из дома, за пределы садов и внешних стен, на волю.
Именно там они наткнулись на машину смерти.
- Я по-прежнему никого не слышу, - сказал Джеффри.
Санди вздохнула и положила руку на плечо брата. Она была на два года старше Джеффри и высокой для своего возраста. Они стояли на прямоугольной скале в нескольких шагах от реки, которая все еще текла быстро и мутно.
- Вот, - сказала она. - Ты, конечно, сейчас его слышишь?
Джеффри крепко сжимал деревянный самолетик, который держал в руках.
- Я не могу, - сказал он. Он слышал журчание реки, шелест листьев на деревьях акации, погруженных в дремоту от бесконечной духоты.
- У него неприятности, - решительно заявила Санди. - Мы должны найти его, а потом сообщить Мемфису.
- Может быть, нам стоит сначала сообщить Мемфису, а потом уже искать его?
- А что, если он утонет раньше?
Джеффри счел это маловероятным. Уровень воды снизился по сравнению с тем, что было неделю назад, и дожди прекратились. Желчные тучи патрулировали горизонт, иногда над равнинами гремел гром, но небо было ясным.
Кроме того, они проходили этот путь много раз. Здесь не было ни домов, ни деревень, ни городков. Тропы, по которым они шли, были протоптаны скорее слонами, чем людьми. И если бы по какой-то случайности поблизости оказались масаи, кто-нибудь из их мальчиков знал бы лучше, как не попадать в затруднительное положение.
- Может быть, это из-за того, что творится у тебя в голове? - спросил Джеффри.
- Теперь я к ним привыкла. - Санди спрыгнула с камня и указала на деревья. - Я думаю, это доносится отсюда. - Она зашагала прочь, затем снова повернулась к Джеффри. - Тебе не обязательно идти, если ты боишься.
- Я не боюсь.
Остерегаясь опасностей, они пересекли пересыхающую местность и заболоченную топь. На них были защищающие от змей ботинки и длинные брюки, рубашки с короткими рукавами и широкополые шляпы. Несмотря на грязь, в которой они барахтались, и подлесок, через который им пришлось продираться, их одежда оставалась такой же яркой и красочной, как и тогда, когда они надевали ее дома. Этого нельзя было сказать о заляпанных грязью руках Джеффри, теперь покрытых мелкими болезненными порезами от кустов с острыми шипами. Вспоминая время, когда Мемфис похвалил его за то, что он не заплакал, споткнувшись о твердый мраморный пол в доме, он взял за правило не говорить своей манжете, чтобы она уняла боль.
Санди уверенно продвигалась вперед, к зарослям акаций, Джеффри изо всех сил старался не отставать. Они миновали проржавевший белый обрубок старой ветряной мельницы.
- Уже недалеко, - крикнула Санди в
