Иван Грищенко
С Новым годом!
— Тю, скажи, а нам обязательно было лететь в такую даль, да и вообще именно сюда?
— Лю, отстань, просьба мистера Клауса, что поделать… В этой стране дети любят Новый год, но почему-то послали письмо нашему начальнику… Ох, как всё сложно. Ладно, завершим дело и пойдём праздновать.
Тоненькие, писклявые голоса раздавались высоко-высоко в небе среди кучных снежных туч. На небольших саночках, запряжённых двумя оленятами, спорили два маленьких человечка в ярко-зелёных кофточках и длинных шапочках-колпачках, чьи макушки от ветра стелились по их спинам. Это были, как не трудно догадаться, два рождественских эльфа, крохотных помощников всеми известного Санта-Клауса. Тю и Лю — неугомонные братья-близнецы, которые, обычно, вместе с Сантой доставляли подарки по миру. Однако, почему-то, на этот раз эльфы оказались одни и явно не в приподнятом настроении.
— Ну я так не играю, Тю! Я понимаю, немного похулиганили, с кем не бывает, ну почему тако-о-ое наказание?.. — жаловался Лю, постоянно отвлекая своего брата, который пытался удержать уздечки.
— Вот не надо мне тут! Это ты в тот раз девочке вместо милой куклы подсунул ловушку с клоуном, это ты австралийскому парнишке насыпал за шиворот полкило снега, и это ты мистеру Клаусу перевёл будильник. Мы чуть Рождество не проспали! Я вечно из-за тебя влипаю, братец, то же мне…
— Бла-бла-бла!
Лю обиделся, отвернулся от брата и принялся наблюдать за округой. Когда саночки приблизились вплотную к деревьям (а под парящими саночками до горизонта всё заполонил лес), откуда-то с земли на рождественских эльфов полетели десятки крупных снежков. Бедные близнецы-малютки еле-еле держались за борта, чтобы не улететь навстречу неизвестности. Их так трясло, что у Лю закружилась голова. Вдруг их оленята резко направились вниз, и их судно стало падать камнем.
— Мэйдей-Мэй… Тьфу, не то, ПОМОГИТЕ!! — только и успели прокричать Тю и Лю, как саночки сломали все возможные ветки у высокой сосны, над которой их сбили, и рухнули в глубокий снег.
Оленята в страхе разбежались, а эльфы застряли. Только остренькие башмачки да ножки в лосинах торчали из сугробов. Может они и не видели обидчика, но уже догадывались, кто он. Вдруг за их башмачки кто-то потянул, при этом надменно и назойливо хихикая. Одним рывком братьев подняли над землёй, отчего гурьба снега попала к Лю и Тю прямо в рот.
— Ну что, заокеанские, сделали мы вас, ха-ха!
Перед взбешёнными помощниками Санты предстала такая картина: три снежных шара, друг на друга стоявших, тряслись, видимо их владельцу было очень смешно, а вместо рук ветки-соломинки, но крепкие и сильные, огромный нос-морковка, пуговички на глазах и рот, чьи контуры просматривались по крошечным камешкам.
— Слышь ты, йети, отпусти нас! — разъярённо махая руками, вскричал Тю.
— Во-первых, не йети, а Снеговик-русский, при Деде Морозе служивый. Во-вторых, что это вы делаете в нашем лесу в наш Новый год? Неужто как тогда, детей у нас воруете?
Вот оно, по-эльфийски — снежное чучело, ну а на деле помощник Деда Мороза Снеговик. У них давняя вражда, точнее у эльфов, снежному добрячку подчас было не до них. Он либо хранил Новый год, особенный праздник для русских людей, либо заменял Деда Мороза, когда дети присылали ну слишком много писем.
— А мы что, виноваты, что и здесь есть люди, которые нашему Санте письма пишут? — Тю был суровей тучи, настолько недолюбливал Снеговика.
— Вот и занимайтесь своими детьми, у меня всё записано, — из-за спины Снеговика появилась ещё одна рука и достала откуда-то блокнот, а за ним и странные деревянные очки, надев их на глаза-пуговки. — В сибирском лесу, что за всеми деревнями, стоит хижинка лесника, чей ребёнок и послал письмо Деду Морозу. Ни про какого господина Клауса и речи не было. Не-не, братцы, уходите подобру-поздорову, не хочу, чтобы такие как вы всё испортили. Давайте, ноги в руки и вперёд, ищите своих оленят и улетайте.
Поставив эльфов, Снеговик быстро засеменил, насколько только позволяли ему небольшие снежки в виде ног, к крупным саням, стоявших рядом с хороводом ёлок. В них была запряжена небольшая лошадка, громко фыркая на промедление своего кучера. Она, конечно, не проста, ведь белоснежна как луна на ночном небе, а её голубоватая грива развевалась на слабом ветру. Снеговик залез в сани, дёрнул за поводья и медленно направился вглубь леса, попутно помахав Лю и Тю.
— Лю, так дело у нас не пойдёт… Тащи верёвку, сейчас сделаем то, что умеем лучше всего — пошалим.
Лю залез в перевёрнутые саночки и вытащил, запыхтев как ёжик, длинную-длинную верёвку из придавленного мешка.
— Натяни-ка её на те ветки и сдвинься на три шага влево. Готов?
— Да!
— Минутку, — эльф стянул шапку, подул в неё, и она надулась, превратившись в острый конус. — Отпускай!
Тю прыгнул к верёвке, и в тот миг его брат разжал руки. Противный свист последовал за маленьким летящим эльфам, всё ближе и ближе приближаясь к саням Снеговика.
— Хо-хо-хо, у нас для Снеговика подарок!
Хранитель Нового года только и успел, что открыть рот, как острая шапка эльфа влетела прямиков в полозья саней. Послышался громкий хруст.
— Ты что наделал, нелюдь?! — вскричал Снеговик, выпав из сломанных саней. — Как я теперь подарок доставлю?!
Вновь оказавшись в снегу, Тю трясся, но не от холода, а от смеха. Когда Снеговик вытащил негодника, то хотел сильно накостылять, но тут к ним побежал Лю с мешком в руках.
— Ст… Ст… Стой… Фух, успел, е-е, — воскликнул обессиленный эльф, рухнув лицом в снег.
— Да что с вами не так?! Хотя бы поняли, что натворили? — не унимался Снеговик.
— Ха-ха-ха, съел, мы первые подарок доставим!
— Что за тупицы, как мы доставим хоть что-то, когда и ваши, и мои волшебные сани того самого: сломались. Мы не знаем, куда идти!
Тю хотел было что-то сказать, но лишь глупо улыбнулся и почесал затылок.
— Разве… это… мир обвалится, если один ребёнок не получит подарок? Вот вы вообще-то первые нас того-самого, сбили, так-то! Да и не наше это дело, Новый год — ваша проблема, так ведь Лю?
