Автор: Харли Лару
Серия: Трилогия душ
Книга 1: Забрать ее душу
Предупреждение о содержании
Эта книга содержит графические изображения насилия и сексуального содержания. Она не предназначен для лиц, не достигших совершеннолетия. Всем персонажам, изображенным здесь, больше 18 лет. Книга не предназначена для использования в качестве пособия по сексуальному просвещению или в качестве информационного руководства по сексу или БДСМ. Действия, описанные в этой книге опасны, и сцены в этой книге не предназначены для того, чтобы изобразить реалистичные ожидания от БДСМ или действий, связанных с фетишем.
Что-то из содержания книги может вызвать раздражение или тревогу у некоторых читателей. Настоятельно рекомендуется соблюдать осторожность читателю.
Посвящается
Моему Мужу.
Мой свет во тьме.
1 Леон
«Во имя Божества была пролита кровь. Оно пробудилось».
Я почувствовал дрожь еще до того, как он объявил об этом. Чертовы смертные всегда заявляют очевидное, как будто я не чувствую, как дрожит земля и древние корни напрягаются, как тело, готовящееся к удару. Как будто я не могу слышать шепот, звучащий все громче в темноте, щупальца древней, непостижимой мысли, протягивающиеся и нащупывающие уязвимые места.
Бетон, окружающий меня — погребающий меня заживо — не мог скрыть вибрацию. Мне не нужна напыщенная задница Кента, расхаживающая здесь с важным видом и делающая заявления, словно я должен пресмыкаться перед известием. Он сидел, скрестив ноги, в своем жалком связующем круге, точа ногти о бетонный пол, я едва удостоил его взглядом, когда он вошел в комнату со своими дружками на привязи. На его заявление я только хмыкнул, и это, казалось, вряд ли его удовлетворило.
— Ты слышал меня, демон? — он щелкнул, и его пальцы сжались на кожаной поверхности его гримуара. Эта проклятая потрепанная книга всегда была у него в руках, как молот, который он занес над моей головой. Такой немагический человек, как Кент, не смог бы контролировать меня без своей маленькой книги заклинаний.
— Я слышал тебя.
Я тяжело вздохнул и откинулся назад, чтобы постучать ногтями по полу.
— Извини, что не прыгаю от радости, Кенни-бой. Тот факт, что ты здесь, чтобы ликовать по поводу того, как твой древний Бог разминает свои конечности, говорит мне только о том, что Он недостаточно пробудился, чтобы дать тебе всю ту опьяняющую силу, которую ты ищешь.
Выражение его лица опасно потемнело, и я понял, что был на грани заставить его причинить мне боль.
Плен был таким бесконечно скучным, что видеть, как далеко я могу подтолкнуть своего хозяина, прежде чем это приведет к боли, стало настоящим кайфом.
Я пожал плечами.
— Итак, ты здесь с заданием. Хочешь отправить меня с каким-то мелким поручением, прежде чем снова запереть в темноте. Волнующе.
Костяшки пальцев Кента побелели. В нем чувствовался определенный аристократизм; он смотрелся бы местным как в викторианском Лондоне, так и среди бизнес-элиты Сиэтла. Темно-серый костюм, черный галстук в тонкую полоску, идеально подстриженные и причесанные седые волосы. Он был таким же сдержанным, как облачное небо Вашингтона, и таким же непредсказуемым в своих настроениях.
— На твоем месте, я бы приберег свои силы для предстоящей работы, демон, — сказал он, его голос был напряженным, ярость едва сдерживалась. — Вместо того, чтобы тратить ее на свой мелочный язык. Если только ты не хочешь, чтобы я снова его вырвал?
Одна из фигур в белых мантиях позади него хихикнула, и я сердито посмотрел на нее, но держал рот на замке. Кент заставил их надеть мантии и маски из оленьих черепов, но я знал, что два безликих существа, которые сопровождали его сюда, были его взрослыми отпрысками. Виктория, пахнущая горьким искусственным ароматом ванили и всеми химикатами в ее макияже. И Джереми, от которого разило дешевым спреем для тела и гелем для волос.
— Сегодня в полночь ты отправишься на кладбище Уэстчерч. Ты проберешься бесшумно и убедишься, что никто не увидит тебя по пути. Найти там могилу Маркуса Кинеса. Выкопай его тело и засыпь могилу. Затем доставь его тело к Уайт Пайн. Это понятно?
Мне скорее нравился мой язык во рту. Выращивание нового было неприятным делом.
— Понятно.
В этой убогой комнатушке не было часов, но я все равно чувствовал приближение полуночи. Мир слегка изменился, придвинувшись чуть ближе к границе, отделяющей его от Рая и Ада. Полночь всегда заставляла меня чувствовать себя хорошо, как и то, что я наконец-то вытянул ноги и покинул связующий круг.
Кент так часто держал меня в этом кругу, что вырезал его на полу. Как и его отец, а до него и дед, Кент боялся, что, если он отпустит меня со службы, когда я ему не нужен, мне каким-то образом удастся сбежать от него навсегда. Прекрасная мысль, но маловероятный исход. У Кента был гримуар, единственная сохранившаяся запись моего имени на Земле. Он один мог призвать меня благодаря этому.
Я полагаю, он также боялся, что из-за моей значительной ненависти к нему я нарушу правила и отомщу, убив его и всю его семью после увольнения со службы. Опять же, прекрасная мысль и гораздо более вероятный исход. Я бы рискнул навлечь на себя гнев моего начальства в Аду, если бы это означало возможность уничтожить всю эту семью.
Но прошло уже больше столетия, и все это время я служил семье Хэдли. Честно говоря, это было впечатляюще — никому еще не удавалось так долго держать меня в плену, не потеряв при этом жизни. Была веская причина, по которой сохранилась только одна запись с моим именем. Призыватели на протяжении многих лет быстро поняли, что мной нелегко командовать, и сочли за лучшее вообще не призывать меня.
Я оставил за собой след из мертвых магов, и мне не терпелось добавить еще нескольких.
Ночь была холодной и туманной, с деревьев капала роса. Кладбище Уэстчерч было окружено деревьями, почти невидимыми с тихой дороги, которая проходила вдоль него. Ряды надгробий, некоторым из которых было более ста лет, тянулись вдоль широкой нестриженной лужайки. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти Маркуса. Участок свежевспаханной земли выдал его, его могила была недавно засыпана. Его отмечал плоский, простой надгробный камень.
Маркус Кайнс. Двадцать один год. «Пролитая кровь», которая пробудила Бога Хэдли. Странно, что Маркуса вообще похоронили. Предполагалось, что жертвоприношение будет совершено в соборе, причем труп будет немедленно принесен в жертву — или, если возможно, принесен живым, чтобы Бог мог поиграть с
