Татьяна Минасян
Сквозь стекло
Как же долго иногда тянется рабочий день! Уже все новости в Сети прочитал, над всеми свежими анекдотами похихикал, три уровня в «Радугу» успешно прошел, два раза перекуры устраивал, обедать ходил, а до конца смены все равно еще куча времени. Хоть бы ЧП какое-нибудь (маленькое, разумеется, так сказать, «ручное», и чтобы никто во время него не пострадал) произошло!
Ханс оторвался от компьютера и перевел скучающий взгляд на одну из стен его кабинета, сделанную из прозрачного, но слегка затемненного материала, который он по привычке называл стеклом. За ней, в таком же, как у него, небольшом помещении, сосредоточенно уставившись в свой монитор, сидела Вьенна. Уж она-то точно не скучает – даже в самые спокойные дни умудряется найти себе важное и полезное занятие. Впрочем, вполне возможно, что сейчас она тоже играет в «Радугу» или еще в какую-нибудь, более интеллектуальную земную игру.
Словно почувствовав взгляд Ханса, Вьенна подняла глаза и лукаво подмигнула ему. Лица жителей Спики были абсолютно неприспособленны к улыбкам. Зато подмигивать спикианцы научились без всяких проблем, и им это, похоже, даже нравилось. Вьенну Ханс учил подмигивать сам. Этот веселый и одновременно ласковый жест сближал их сильнее, чем все глубокомысленные беседы, которые они время от времени вели через микрофон, и все электронные письма, которыми они обменивались. На мгновение он заставлял их забыть, что между ними – непреодолимая прозрачная стена толщиной в полметра.
«Сколько же мы с ней знакомы? Почти пятнадцать лет уже!» – подсчитал Ханс, подмигивая своей напарнице в ответ.
Пятнадцать лет назад Хансу, только что получившему диплом астродиспетчера, предложили работу на одной из дальних пересадочных станций. Он согласился на это, о чем никогда впоследствии не жалел. На удаленных от Земли станциях постоянно бывали жители других планет, и общаться с ними было настолько интересно, что Ханс быстро смирился с отсутствием привычных земных развлечений. Тем более, что в первый же свой рабочий день он познакомился с Вьенной, вторым астродиспетчером, с которой они должны были работать в паре, подстраховывая друг друга в случае каких-нибудь трудностей. И с которой они могли общаться только через стекло.
Станция «Квазар-20» была совместной: половину ее занимали земляне, половину – жители четвертой планеты системы Спики с труднопроизносимым для людей названием и совершенно не похожими на земные условиями жизни. Хансу было сложно, почти невозможно представить, что за прозрачной стеной его кабинета начинается царство неимоверно высокого давления и низкой температуры. И еще страшнее было думать о том, что если бы его напарница, так похожая внешне на жительницу Земли, оказалась рядом с ним, от нее в один миг не осталось бы ничего, кроме облачка метана и других газов. О том, что было бы с ним самим, попади он в ее часть кабинета, Ханс и вовсе старался не думать. Тем не менее, они с Вьенной неплохо сработались.
В те времена их станция была едва ли не самой удаленной от обитаемых звездных систем, так что работы у диспетчеров и остального персонала было немного. Но дежурить у пультов нужно было круглосуточно, а смена длилась девять часов, так что свободного времени на работе у Ханса было более, чем достаточно. А единственным существом, с которым он мог общаться во время дежурства, была его напарница.
– Вьенна! – позвал Ханс в торчащий у него перед носом крошечный микрофон. – А ты помнишь, как я в первый раз написал тебе записку «не по делу»?
– Помню, – металлический голос электронного переводчика не был способен передавать эмоции, но Ханс мог поспорить на что угодно, что сейчас в нем звучала чуть ехидная усмешка. – Тебе вдруг срочно понадобилось узнать, есть ли на моей планете растения.
– Точно-точно, сначала я про растения спросил, потом про животных, а потом про общественный строй! И пришлось тебе подробно мне все рассказывать, потому что изображения из Сети у нас тогда еще не скачивались.
– А что мне оставалось делать? Представитель дружественной цивилизации интересуется моей родиной – как тут можно не ответить? Да мне и самой хотелось расспросить тебя о Земле… Я так удивилась, когда ты мне рассказал про смену времен года!
– А я – когда узнал, что у вас почти всегда и везде одинаковая температура!
– Да уж, неплохой у нас тогда «культурный обмен» получился…
Когда он впервые почувствовал, что общение с Вьенной стало для него не просто интересным времяпрепровождением, а сильнейшей потребностью? Когда она в первый раз улетела к себе домой в отпуск и ее место занял другой спикианец, который тоже был интересным собеседником, но почти сразу начал раздражать Ханса своей излишней общительностью? Или когда в отпуск на Землю отправился он сам и едва не умер там от скуки? Так или иначе, но в следующий раз они с Вьенной договорились уйти на отдых одновременно – чтобы провести в разлуке в два раза меньше времени. И все последующие годы поступали так же.
А потом земляне открыли еще несколько необитаемых, но подходящих для жизни планет и встретились еще с одной разумной цивилизацией, проживавшей на нескольких планетах звезды Альтаир, и работы на «Квазаре» заметно прибавилось. Сначала на станции останавливались, в основном, исследователи, затем колонисты, летевшие заселять новые миры, и, наконец, туристы, мечтающие на эти миры посмотреть. Частыми гостями там теперь были и альтаирцы, а также жители Спики. Сила тяжести на станции была такой же, как на Земле и гораздо более низкой, чем на родине спикианцев, и те быстро сообразили, что в таких условиях очень легко и приятно танцевать и устраивать разные подвижные игры. Так что Вьенна теперь нередко приходила на дежурство невыспавшейся и в красках описывала Хансу бурные праздники, которые устраивали ее соотечественники на своей половине «Квазара». Сам Ханс тоже в свободное время постоянно пропадал у кого-нибудь из гостей-землян, но мысли о том, что Вьенна веселится с кем-то из «своих», почему-то начали вызывать у него какое-то смутное беспокойство. Как раз тогда между их кабинетами установили громкую связь и электронный микропереводчик, и напарники смогли, наконец, поговорить друг с другом словами, а не по переписке.
– Вьенна, скажи…
– Ханс, я же все-таки работаю! У тебя что-то срочное?
– Нет. То есть да, очень срочное! Я хочу спросить… Ты ведь не сердишься на меня за ту ссору?
